Ну, а на этот раз Петру приходится совсем туго. Царь Ирод приказывает его арестовать и бросить в темницу, где он (Петр) держится под бдительным надзором, очевидно для того, чтобы ангел не освободил его вторично. Но царь не посоветовался предварительно с ангелом. Ночью является этот ангел, ударом в бок пробуждает спящего Петра и приказывает ему встать. И вот, тотчас спадают с рук Петра оковы и он, одевшись, совершенно спокойно проходит с ангелом через посты часовых на свободу. Железные ворота темницы сами собой отворяются перед ними обоими. Петр же, придя в себя от вполне законного изумления, спешит в дом Марии, матери Иоанна-Марка, где собравшиеся в большом числе верующие пребывали в молитве, и, вдруг, замеченный прежде всего служанкой, появляется среди них. Видно, он хорошо научился у своего учителя, как следует делать это. Вся эта детски-наивная история, совершенно очевидно, является простым и неумным подражанием истории воскресения Иисуса и его явления («женам мироносицам», Марии и...) ученикам, а вместе с тем она восходит также к той известной истории в «Метаморфозах» Овидия, где рыбак Ацет за свою приверженность к новому богу — Дионису бросается в темницу, но чудесно освобождается оттуда своим божеством[23].
Явлением Иисуса своим поклонникам, вернее, замечанием, что он предварит их в Галилее, и повелением сообщить об этом ученикам прерывается или заканчивается в евангелиях изображение его жизни. И в Деяниях Петр говорит собравшимся: «уведомьте о сем Иакова и братьев». «Потом, — читаем мы далее, — вышедши, пошел в другое место» (12, 17). По-видимому, у автора Деяний после того, как он свое «житие» Петра в главных моментах списал с «истории» Иисуса, точно так же иссяк материал, как и у автора Маркова евангелия после того, как последний, придерживаясь «жизни» Моисея, Илии и Елисея, изложил «историю» Иисуса. Ведь дальше в Деяниях о Петре идет речь только однажды, а именно, по поводу собора апостолов (в 53 году?), где он опять первым берет слово, ссылаясь на сотника Корнилия, претендует на славу основоположника проповеди среди язычников и, впрочем, в вопросе о ней проявляет себя в качестве разумного и сердечного мужа. Только не знаешь, чему следует больше удивляться: смелости ли, с какою здесь извращается истина, при условии, если рассказываемое Павлом соответствует хоть какой либо исторической действительности, или же безмозглости автора Деяний, желающего уверить нас в том, что Петр так просто мог снова очутиться в том городе, где он незадолго перед тем улизнул из тюрьмы; ведь пришлось бы, быть может, допустить, что благодетель-ангел в интересах благородного Петра преподнес Ироду и его служащим напиток забвения (15).
Нет, также и то, что повествуют нам о Петре Деяния, является чистым вымыслом. Из приведенных нами новозаветных источников, — евангелий и Деяний, о нем мы не знаем ничего, абсолютно ничего, а посему, если нет никаких других свидетельств о нем, мы имеем полное право сказать: этот Петр такая же мифическая личность, как и его, господь и учитель Иисус. Иначе, пришлось бы, пожалуй, допустить что, хотя Геракл и принадлежит к области мифологии, все же, его возничий Иолай — личность историческая[24].
24
Иолай — мифический герой, спутник и друг мифического древнегреческого героя Геракла, чьей колесницей. он, будто бы, правил во время боев (был возничим), принимал участие во всех главных подвигах его, а после смерти — вознесения Геракла на небо заботился об его детях.
Рассказывали, что однажды, когда некий Эврисфей напал на последних, уже умерший, Иолай поднялся из могилы, убил врага и снова ушел в могилу, — умер. Из того, что в г. Фивах показывали могилу «героя» и в честь его был выстроен там храм — часовня, можно предположить, что в его лице скрывается мифический родоначальник — предок одного из фиванских родов. Древнегреческий культ «героев», восходящий к культу предков, вылился в христианский культ «святых».
Об Иоале см. словарь Рошера, — Roscher «Ausführliches Lexikon», т. II, кол. 285-289.
О происх., культа святых см. Е. Lucius «Die Anfänge des Heiligenkults in der christl. Kirche», — 1904 г. П.