Депрессия в практике врачей-психиатров – серьезное заболевание, требующее лечения. Эндогенная депрессия, то есть идущая изнутри организма и не зависящая от внешних причин, составляет лишь 5–7 % случаев развития этого недуга. Относительно причин ее возникновения большинство исследователей сходятся на ведущей роли генетической предрасположенности – наследовании генов, отвечающих за эмоциональную восприимчивость человека.
Наиболее распространенной, однако, является психогенная форма депрессии, которую называют также реактивной, то есть возникающей как реакция психики человека на негативные внешние факторы. Депрессии невротического плана не связаны с психическими расстройствами и в том или ином виде встречаются почти у каждого, ведь жизнь человека неизбежно связана со стрессами.
Проблемы на службе или отсутствие работы, критичная нехватка денег, тиски кредитов, конфликты с детьми, тяжелая болезнь или смерть близкого, нестабильная ситуация в мире и стране – все это может стать поводом для возникновения глубокой депрессии.
Поводом, но не причиной. По сути дела, мы до сих пор не знаем достоверно, почему и откуда возникает депрессия, какова ее природа и механизмы действия. Ответ, который в лучших традициях Эдгара По спрятан на самом видном месте, – это дисбаланс между человеком и окружающим миром.
Путь, по которому пошло развитие нынешней цивилизации, априори ни к чему другому, кроме саморазрушения, не мог привести. Все прелести пребывания на этой тупиковой ветке мы и испытываем на собственной шкуре. Крохотная частица природы, возомнившая себя центром мироздания, этим самым мирозданием отторгается в целях самозащиты. Так лейкоциты атакуют молекулы, опознанные программой фейс-контроля как чужеродные. У природы свой иммунитет, и все, что разрушает ее гармонию, по умолчанию признается враждебным. Бациллами или паразитами.
Помимо самого простого объяснения существует множество теорий, где пытаются раскрыть механизмы возникновения депрессии на уровне клеток и сигналов. Согласно одной из них антропологическая эволюция элементарно не успевает за научно-техническим прогрессом. Условно говоря, скорости нейрохимических и электрических реакций в мозге человека и темпы их изменений существенно отстают от скоростей движения и роста объемов информации в современном мире. А они огромны: цифры говорят о том, что мировой информационный массив ежегодно возрастает на 30 %.
Сегодня за пять лет человечество производит информации больше, чем за всю свою предыдущую историю. Наш мозг работает в условиях постоянной перегрузки информацией, которую не успевает переработать. Уровень стрессового напряжения растет, из-за чего эффективность работы падает, вызывая, соответственно, новые стрессы.
Но теории теориями, а жизнь такова, что человек на бытовом уровне просто не успевает адаптироваться к стремительно изменяющимся реалиям в условиях революции информационных технологий. Сориентироваться в этом новом мире человеку, чья личность и образ жизни сформировались задолго до эры интернета, смартфонов и прочих электронных гаджетов, крайне проблематично.
И это та среда, которая обусловливает изменения сознания населения в целом, перестройку шаблонов поведения человека и его эмоционального интеллекта. Современный Homo sapiens живет в жестких условиях хронического стресса, в напряжении, граничащем с пределами физиологических возможностей организма, поэтому мы возвращаемся к тому, что депрессия становится перманентным состоянием множества людей.
Хард и софт. Андрей
Что же это за зверь такой и с чем его едят? Кошки, скребущие на душе; змея, спящая под сердцем; тараканы в голове – весь этот милый домашний зоопарк знаком любому. Люди годами живут с депрессией, даже не отдавая себе отчета в наличии у себя проблем с психологическим здоровьем. Хуже того: это патологическое состояние собственной психики мы постепенно привыкаем считать нормой, в то время как депрессивные эпизоды капля за каплей подтачивают весь наш организм. Исследования ученых говорят, в частности, о том, что глубокая депрессия способна приводить к повреждениям мозга, поскольку меняет его электрические и биохимические параметры.
Когда мы говорим или слышим слово «депрессия», прежде всего стоит задаться вопросом: что конкретно этот термин в данный момент выражает? Предмет воздействия психиатрии как области медицины (клинический диагноз), предмет культурологического исследования (модный английский сплин) или же это повод для терапевтического вмешательства (невротическое состояние). О чем именно идет речь?