– Ну, уж если она умерла, – пробормотал инспектор, – я хотел бы, чтобы она оставила ключ к этому делу. Естественная смерть! Ладно, что-нибудь придумаем.
Эллери размышлял. Итак, миссис Поттс, у которой такие странные дети, мертва. В свое время она вышла замуж за Бахуса Поттса и основала своего рода династию. Она сделала своих наследников миллионерами и отправилась на кладбище Сент-Прейкс, не провожаемая никем из них. Теперь миссис Поттс лежала рядом с сыновьями, которых не любила и до некоторой степени способствовала их смерти.
А что же ее дети?
Для Луэллы смерть матери означает богатство и финансовую независимость. Ей нужны были деньги для экспериментов. Теперь она их получит.
За похоронной процессией Луэлла наблюдала из окна. Последние три дня она занималась своими опытами, как будто ничего не произошло.
Жесткосердие Горация ошеломило Эллери. Для этого человека понятия смерти не существовало. Гораций выше смерти.
Узнав от Эллери и Пакстона о смерти матери, он едва ли был потрясен.
– Входите, входите, джентльмены. Смерть – это иллюзия. У матери всегда были причуды. Она всегда отвергала Бога.
– Черт возьми, – воскликнул Эллери, – вы понимаете, что ваша мать умерла? Что ее тело лежит в морге?
Гораций снисходительно улыбнулся.
– Дорогой мой, смерть – это иллюзия. Мы все мертвые, и мы все живые. Мы умираем, когда вырастаем, мы все живем в детстве. Вы уже умерли, хотя этого не чувствуете.
– Вы пойдете на похороны? – спросил адвокат.
– Конечно, нет! – ответил Гораций. – Я буду пускать воздушного змея. – Это очень успокаивает.
Он взял большое яблоко и начал есть.
Когда похоронный кортеж двинулся к кладбищу, Гораций действительно запускал змея. Нет, Гораций не верит в смерть.
В отличие от брата Тэрлоу не был таким бесчеловечным. Он горевал в одиночестве, в своей комнате. Правда, с ним была бутылка коньяка.
Мать умерла, ну что ж. Бог призвал ее. Увы, это ждет каждого. Эллери подозревал, о чем думал Тэрлоу. По его мнению, Тэрлоу напевал на мотив Вагнера: «Королева умерла, да здравствует король». На похороны он тоже не пошел.
Шейла плакала, провожая мать. Шейла плакала, а ее отец – нет. Он следовал за гробом с мрачным видом, но его мутные глаза ничего не выражали.
Майор Гоч был одет в старый пиджак Горация, который был явно ему велик. Он часто чихал, но в общем имел вид вполне достойный. Казалось, ему было жаль, что старуха умерла. Слезы майор Гоч вытирал рукавом пиджака. Какой-то репортер задал ему вопрос, когда он стал майором и за что удостоился этой чести. После чего майор совершил явно невоенный поступок: он ударил представителя прессы. Это был весьма впечатляющий момент.
Был на похоронах и какой-то пожилой джентльмен. Шейла называла его «мистер Андерхилл».
Пакстон представил его Квинам.
– Я знал Корнелию, когда она была молодой, инспектор, – покачал головой мистер Андерхилл. – Она всегда твердо стояла на ногах.
И он принял подобающий случаю вид.
– Что-то будет теперь в доме старухи, – пробормотал Эллери.
– Что ты сказал? – не расслышал инспектор.
– Ничего, ничего, отец.
– Мне показалось, что ты что-то сказал. Ну, ладно. Вернемся и почитаем завещание. – Он вздохнул. – Кто знает, может, узнаем что-нибудь интересное.
Глава 5
ЗАВЕЩАНИЕ
Тэрлоу, держа за горлышко бутылку коньяка, поднимался по лестнице.
– В библиотеку? – пищал он. – Да, в библиотеку. Очень хорошо. – Он галантно пропустил вперед Шейлу. – Надеюсь, на похоронах все было в порядке?
Шейла посмотрела на него с отвращением. Тэрлоу ответил ей злобным взглядом и поспешно скрылся за дверью.
– А другие будут? – спросил Стефен Брент.
– Я дважды посылал за ними, – ответил Пакстон.
– Пошлите еще раз, – попросил инспектор.
Вызвали Киттинса. Да, он лично передал приглашение мистера Пакстона мисс Луэлле и мистеру Горацию.
– Повторите им еще раз, Киттинс, – раздраженно сказал Пакстон. – Мы не можем больше ждать.
Дворецкий поклонился и вышел.
День кончался. Лучи заходящего солнца освещали библиотеку. Солнечные зайчики пробежали по корешкам книг, по золотистым волосам Шейлы, искрились на бутылке коньяка.
Эллери задумчиво смотрел на Тэрлоу. Его узкие глазки злобно горели. «Я здесь хозяин, – казалось, говорил его взгляд. – Бойтесь моего гнева. Королева умерла, да здравствует король. Читайте, читайте завещание, ваш хозяин подождет».
Все молчали. Старинные часы пробили семь раз.
В дверях показался Киттинс.
– Мисс Луэлла не может присутствовать, – объявил он. – У нее очень важный эксперимент. Мистер Гораций также не придет. Он пишет стихи.
Шейла вздрогнула.
– Хорошо, Киттинс. Закройте дверь, – попросил Пакстон.
Слуга вышел. Адвокат достал запечатанный конверт.
– Одну минуту, – сказал инспектор.
Он посмотрел на Тэрлоу.
– Мистер Поттс, вы понимаете, почему я здесь?
Тэрлоу заморгал и неопределенно кивнул, пробормотав:
– Конечно, как друг. Друг нашего дома.
– Нет, мистер Поттс. Я присутствую здесь как офицер службы расследования преступлений. По делу о двух убийствах, которые здесь произошли. Именно поэтому меня интересует завещание вашей матери.
Тэрлоу смутился.
– Почему вы мне это говорите? – испуганно спросил он.
– Вы теперь глава семьи, мистер Поттс. Вы старший. – Тэрлоу надменно надулся. – Этот конверт, – инспектор кивнул на конверт, который держал Пакстон, – был найден в руке вашей умершей матери. Он плотно заклеен, как видите. Мы не вскрывали его. Это свидетельствует о том, что миссис Поттс сама вложила в конверт завещание, сделанное несколько лет назад, или напечатала новое перед смертью. Правда, нет ни одного свидетеля составления нового завещания. Но в любом случае я хочу быть уверенным, что ни вы, ни любой, упомянутый в нем, не подменили его. Ясно?
– Конечно, конечно, – сказал Тэрлоу.
Инспектор усмехнулся.
– Не забывайте об этом, мистер Поттс. Здесь есть свидетели.
Он кивнул адвокату. Тот сломал печати и достал из конверта несколько голубых листков.
– Это старое завещание, – сказал Пакстон, просмотрев бумаги. – Здесь дата и печать нотариуса. Вы были правы, инспектор, миссис Поттс только вложила завещание в конверт… Что это?
Из листков завещания выпал маленький конверт. Адвокат громко прочитал надпись на конверте: «Вскрыть после прочтения моего завещания и выборов президента «Поттс Шу компани».
Конверт был запечатан. Пакстон передал его инспектору. Эллери подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть, что в нем.
– Напечатано на машинке, – сказал инспектор.
– Да, отец, похоже на шрифт ее машинки.
– Так вот почему она запечатала завещание в конверт перед смертью!
Эллери повернулся к Пакстону.
– Чарли, читайте завещание.
Адвокат громко зачитал текст завещания. В нем не было ничего нового, чего не слышали бы Квины из уст самой миссис Поттс.
Все ее состояние, кроме налогов и расходов на похороны, должно быть поровну разделено между детьми. Стефен Брент не получал ничего. Выборы нового президента фирмы должны состояться сразу после похорон, как можно скорее. Совет для выборов президента должен состоять из всех членов семьи Поттс (кроме Стефена Брента) и Симона Бредфорда Андерхилла, который, как и Поттсы, имел один голос.
– «Я требую от всех своих детей полного соблюдения условий завещания, – продолжал читать Пакстон. – Андерхилл знает дело лучше, чем любой из них».
Далее шли конкретные условия. «Владения Поттсов на Риверсайд-Драйв должны остаться неразделенными между наследниками. Вся моя одежда должна быть сожжена. Мою Библию, пластинки для зубов, мое обручальное кольцо завещаю моей дочери Луэлле».