II. Ветхозаветная царица небесная
Раз мы подошли к вопросу о наличии культа многоименной языческой богоматери, дохристианской богородицы, в среде древнееврейского народа, посмотрим, что сообщают нам о нем наши главные здесь исторические источники — ветхозаветные писания.
Просматривая их, мы находим там ряд прямых и косвенных подтверждений былого наличия этого культа и много других ценных сведений. Так, косвенное свидетельство былого почитания евреями этой богоматери дает нам пророк Иезекииль, когда пишет: «И привел меня ко входу во врата дома господня, которые к северу, и вот там сидят женщины, плачущие по Таммузу» (8, 15). Данное место определенно говорит за то, что культ вавилонского «спасителя» и, значит, его матери — Иштар некогда действительно существовал в самом политическом и религиозном центре древнееврейского народа — Иерусалиме, и там, в его храме, святыне Ягве, справлялся их главный праздник с обрядовым плачем женщин.
Пророк Исаия дважды сообщает нам о том же, при чем из его слов видно, что Таммуз там был уже отожествлен с финикийским Адонисом, считался с ним одним и тем же божеством, как и Иштар — тожественной Астарте. В одном месте у него читаем: «Ты забыл бога спасения твоего и не вспомнил о скале прибежища твоего; оттого развел увеселительные сады и насадил черенки от чужой лозы. В день насаждения твоего ты заботился, чтобы оно росло и чтобы посеянное тобою рано расцвело; но в день собирания не куча жатвы будет, но скорбь великая» (17, 10–11). Здесь, как и у Иезекииля, прямое указание на знакомое нам празднование смерти и воскресения Таммуза-Адониса с его характерными «садиками», — горшками с быстро проращиваемой зеленью для магического обеспечения урожая полей.
Тот же Исаия в другом месте пишет: «Они (грешники) будут постыжены за дубравы, которые столь вожделенны для вас, и посрамлены за сады, которые вы избрали себе» (1, 29). Эти «вожделенные дубравы» и «сады» являются теми рощами, где обычно происходило связанное с развратом служение Иштар-Астарте и ее сыну — возлюбленному.
Новые красноречивые указания на былое поклонение евреев многоименной богине мы находим также у пророка Иеремии, который вел длительную и неудачную борьбу с ее культом. Так, когда он однажды бичевал за него иудеев и призывал их к служению одному только Ягве, «отвечали Иеремии все мужья, знавшие, что жены их кадят иным богам, и все жены, стоявшие в большом множестве, и весь народ, живший в земле египетской, в Пафросе, и сказали: слово, которое ты говорил нам именем господа (Ягве), мы не слушаем от тебя, но непременно будем делать все то, что вышло из уст наших, чтобы кадить царице небесной и возливать ей возлияния, как мы делали, мы и отцы наши, в городах Иудеи и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были сыты и счастливы, и беды не видели.
А с того времени, как перестали мы кадить царице небесной и возливать ей возлияния, терпим во всем недостаток, и гибнем от меча и голода. И когда мы кадили царице небесной и возливали ей возлияния, то разве без ведома мужей наших делали мы ей пирожки с изображением ее и возливали ей возлияния» (44, 15–19). Дополнением к этому служит описание Иеремией одного праздника: «Не видишь ли, что они (евреи) делают в городах Иудеи и на улицах Иерусалима? Дети собирают дрова, а отцы разводят огонь, и женщины месят тесто, чтобы делать пирожки для царицы небесной и совершать возлияния иным богам» (7, 17–18).
Здесь имеется в виду праздник Таммуза-Адониса, связанный с началом жатвы и вкушением хлеба из новой муки На нем чествовали не только его, но и его мать — Иштар-Астарту, для которой пекли эти «пирожки» и производили возлияние вином. Именуется она здесь «царицей небесной», т. е. небесной покровительницей и владычицей, при чем резко подчеркивается ее связь с земледелием: ей и служению ей евреи приписывают здесь урожай, достаток, сытое и счастливое существование, надеясь, уповая на нее больше, чем на своего национального и грозного Ягве.