Тут я посмотрела на Вальку, и сердце мое растаяло. Глаза его молили о прощении, он обхватил мою руку и стоял молча.
— Мне давно хотелось самому посмотреть, потому я и пошел сегодня с вами. Когда мы пришли туда, я ушел от вас и весь парк обошел. Думал, может, я найду, где зарыто оружие. Ведь в доме же все искали, Нияз и товарищ Першин. Нет, ничего я такого не заметил и карагача с дуплом нигде не видел.
— Он же весь желтый, тот карагач! — воскликнула я. — Вот не пошел со мной, когда я звала.
— Ну вот! — засмеялся Митя. — Вы что же думаете: в дупле оружие спрятано? Да еще целая куча?
Все растерянно молчали и переводили взгляд с Мити на Васю.
— Ну хорошо, — заговорил опять Вася. — Почему Булкин Иринку от дупла тащил? Почему говорил нам, что девчонки никакой не было? А как он нас выпроваживал? Э, Митька, тут что-то неладно…
— Это правда. Тут что-то не так, — согласился Митя и задумался.
Мы, мелкота, смотрели на больших, Митю и Васю, с полуоткрытыми ртами. Меня-то больше всего беспокоила девочка Пана. Я все время боялась, что Вася из-за оружия забудет о ней.
— Пойдем с тобой поищем, — робко потянула я брата.
— Ну, если сторож контра, он вас все равно туда не пустит. Ведь он же у ворот стоит. Но послушай, Васька, там же не одна контра, заведующий же наш, воспитатели! Нет, лучше уж заведующего найти: в воспитатели, может быть, кто-нибудь из ихних нанялся. Заведующему скажешь — не ошибешься. Они там, наверное, уже хватились девчонки. Когда мы уходили, всех ребят на большом дворе собирали. Но как же туда пройти? — Митя почесал затылок. — Не обязательно тебе говорить, зачем идешь. Скажи, записку заведующему принес или еще что-нибудь. Придумать надо.
— Скажу, забыл что-нибудь во дворе. Или… ну что-нибудь придумаем.
— Знаешь, Вася, — несколько смущенно сказал Митя, — мне самому охота на то дерево поглядеть, да с теткой связываться неохота, и так влетит, что я ушел. Хочешь, мы Иринку с собой возьмем, а ты ступай разыщи заведующего и все расскажи.
— Да как же Иринку увести, — с сомнением сказал Вася, — она же показать должна: вдруг мы без нее дерево не найдем?
— Вы идите, а мы с Иринкой останемся, — сказала любопытная Глаша. — Меня дома никто не хватится. Отец дежурит, Файка в Никольское за помидорами уехала, а мамка придет вечером. Мне и не влетит. Я останусь.
Я вцепилась в Глашину руку и посмотрела на Васю. Сейчас, когда пришла пора возвращаться в опостылевший парк, я снова поникла. Значит, я была трусиха и тут же упрекнула себя за это. А Паночка Мосягина? Найдут ее без меня? Мне, правда, пришло еще в голову, что и сама-то я теперь плохо представляю, как в тех зарослях огромного старого парка, среди множества толстых деревьев, я найду тот самый карагач…
Валька дернул меня за рукав и посмотрел виновато:
— Я бы тоже с тобой остался…
— Не можем мы с тобой остаться, — с сожалением сказала Галя. — Нас мама ругать будет. Ей Юрка ничего делать не дает.
Вот как? Всем им казалось, что другие дела гораздо важнее: Юрку нянчить, розы продавать. Может, они плохо поняли, что происходило что-то очень значительное, даже страшное?
Мы с Глашей, взявшись за руки, стояли около Васи, а остальные ребята растерянно смотрели на нас. Митя махнул рукой и повернулся к нам спиной, казалось, он уже уходит. Потом вернулся.
— Вась, — сказал он, — ты вот чего… Ты девчонок посади вот хоть здесь, на крылечко, а сам пока один туда иди. Сторож как увидит Иринку, ни за что не пустит, сразу поймет. А уж потом, если понадобится, ты за ней придешь.
В Митиных словах звучало неподдельное участие и беспокойство, и хмурое Васино лицо прояснилось. Я поняла, что и он был удивлен, что ребята нас оставляют. Вася кивнул и протянул Мите руку.
— Слушай, Митька! А ведь тебе до Гоголевской небольшой крюк сделать надо?
— До Гоголевской? — обрадовался Митя. — Никакого крюка, два шага. Пойдем отсюда другой дорогой, к скверу, а оттуда рукой подать.
— Ага! — размышлял Вася. — А Сафронова ты не знаешь?
— Сафронова? Нет, не знаю.
— Ну, ты как войдешь в Дом свободы — там спроси. Только обязательно Сафронова.
— Или Чурина, — оживилась я.
И Вася кивнул головой:
— Правильно, Сафронова или, если Сафронова не будет, можно Чурина.
— Только, Вась, — я притянула его к себе и шепнула на ухо, — скажи, чтоб не Рушинкера.
— Сафронова. Запомню, — твердо сказал Митя.