Впрочем, не будем излишне требовательны к автору художественного произведения. Как предупреждает Галанте-Гарроне, написавший предисловие к этому роману, «довольно глупо ограничивать воображение художника ради соблюдения исторической “истины”»[19]. Так же, очевидно, решили и литературные критики, присудившие Маре де Паулис за роман престижную премию Итало Кальвино.
В отличие от литераторов, профессиональные историки, тоже давно заинтересовавшиеся этой темой, не могли себе позволить подменять факты вымыслом и должны были опираться исключительно на архивные материалы. А вот с ними-то дело обстояло как раз весьма и весьма непросто. Уже в 1786 г. документы, относящиеся к истории союза Ж. Ромма и П.А. Строганова, оказались в разных странах: уезжая с учеником во Францию, Ромм увез с собой и свой обширный архив (дневники, научные и путевые заметки, деловую и личную корреспонденцию), который в дальнейшем, естественно, продолжал расширяться. В России же осталась обширная переписка Ромма и его подопечного с русскими корреспондентами (прежде всего – с А.С. Строгановым), которую они тоже регулярно пополняли многочисленными посланиями из-за границы.
В 1795 г., после трагической гибели Ромма, французская часть архива перешла к его племяннику Жан-Батисту Тайану (Tailhand). Тот, сам некогда якобинец, с огромным пиететом относился к памяти дяди[20] и до конца своей жизни (Ж.-Б. Тайан умер в 1849 г.[21]) бережно хранил принадлежавшие Ромму бумаги. Однако все это время документы оставались недоступны для историков. Причем если сведения о революционной деятельности Ромма исследователи еще могли почерпнуть из других источников, то изучить предшествующий революции период его жизни и, в частности, отношения с П.А. Строгановым без этих документов было, конечно же, невозможно.
Первую биографию Ромма написал в 1842 г. и спустя шесть лет опубликовал неизвестный автор, скрывший свое подлинное имя за инициалами H. (G.). Судя по содержанию книги, он не имел доступа к материалам личного архива Ромма, а потому, рассказывая о жизни своего героя до революции, ограничился лишь кратким упоминанием о пребывании того в Петербурге в качестве наставника юного графа Строганова. Деятельность Ромма и его ученика в Париже 1789–1790 гг. автор, настроенный проякобински (может быть, именно поэтому его книжка и вышла в свет лишь шесть лет спустя – при Второй республике), рассматривал прежде всего как наглядный пример притягательной силы революционных идей: «Новая политика, великодушная и эгалитаристская, быстро захватила воображение молодого Строганова, и с самого начала работы Генеральных штатов, а затем – Учредительного собрания учитель и ученик регулярно посещали их заседания как в Версале, так и в Париже. Эти новые теории, затронув возвышенные чувства одного из самых крупных аристократов России, превратили его в явного революционера»[22]. Впрочем, надо отдать должное первому биографу Ромма: участие своего героя в работе Законодательного собрания и Конвента он осветил значительно подробнее и с гораздо большим знанием фактов.
Двадцать лет спустя Ж. Кларети, автор исследования о последних монтаньярах, также детально рассмотрел участие Ромма в революции[23], но о его жизни в пятнадцать предшествовавших ей лет смог сообщить лишь следующее: «Ромм был беден. Закончив образование, он, чтобы заработать себе на жизнь, вынужден был стать учителем у графа Строганова в Петербурге. Ромм полюбил, как старший брат, своего ученика, которому было лет 16–17, и вывез его из России во Францию, как раз тогда, когда здесь разразилась революция»[24].
20
Первое время после смерти Ромма его племянник даже носил двойную фамилию – Тайан-Ромм. См.:
21
22
23
См.: