- А это означает - поймают они убийцу или нет,- понимающе прошептал Льюис.
Харпера, с неохотой сидевшего возле него, слегка подташнивало. Но вскоре, как только свидетели начали давать показания, его внимание от собственного состояния переключилось на них.
- Миссис Баллантайн!- выкрикнул судебный пристав, и вперед выступила тоненькая фигура в черном.
Те, кто занимал места для свидетелей в передней части зала, смогли рассмотреть спокойное лицо, ровные брови и тонкий непреклонный рот.
- Вы Эванджелина Мэри Баллантайн?- спросил следователь.
- Да.
- Вы живете на Белгрейв-сквер, 59?
- Да.
- Вы опознали тело вашего мужа, показанное вам в морге?
- Опознала.
- Когда в последний раз вы видели вашего мужа живым?
- В прошлую среду - неделю назад, считая с сегодняшнего дня.
- Он был тогда в добром здравии?
- Насколько я могла судить, да.
Следователь сверился с лежащими перед ним бумагами, откашлялся и продолжил, немного изменив тон:
- По-моему, вы с вашим мужем не жили вместе?
- Мы не разошлись официально,- пояснила миссис Баллантайн голосом, как казалось, нарочито лишенным выражения.- Мой дом был открыт для него всегда, когда он хотел им воспользоваться.
- И он пользовался им, время от времени?
- Время от времени - да. Не могу сказать точно, как часто. У меня большой дом, и я не требовала от него отчета о его перемещениях.
- В тот раз, неделю назад, вы видели его на Белгрейв-сквер?
- Да, я попросила его зайти ко мне. Хотела обсудить с ним денежные вопросы.
- Не было ли...- Следователь начал было задавать следующий вопрос, но передумал. Вместо этого повернулся к адвокату, представлявшему в суде миссис Баллантайн, и спросил: - У вас есть какие-нибудь вопросы?
У адвоката был только один вопрос:
- Ваш муж когда-либо упоминал при вас адрес Дейлсфорд-Гарденз, 27?
- Нет.
Адвокат повернулся к следователю.
Требуется ли дальнейшее присутствие свидетельницы?- спросил он.- Если нет, она была бы признательна, если...
- Конечно, пожалуйста,- последовал ответ.- Миссис Баллантайн может покинуть нас немедленно.
Адвокат сел со спокойной совестью человека, отработавшего свой гонорар, а миссис Баллантайн, выразив кивком благодарность следователю, повернулась, чтобы уйти. Она была абсолютно спокойна. И вообще ни в этот момент, ни в какое-либо другое время миссис Баллантайн не выказала ни малейших признаков волнения. Она прошла сквозь толпу так, будто ее там не было, и исчезла.
Маллет не был чувствительным человеком, но, когда миссис Баллантайн покидала зал суда, обнаружил, что провожает ее взглядом, исполненным восхищения и уважения. "Крепкий орешек эта женщина,- подумал он.Неудивительно, что Баллантайн искал утех на стороне! У нее, безусловно, есть характер и мужество. Такая женщина способна... на все!"
Следующим свидетелем был судебно-медицинский эксперт. Он привнес в судебное разбирательство дух деловитости, так как изложил свои свидетельские показания сухо и немногословно, сделав их совершенно будничными. Многие из слушателей, разинувшие рты в ожидании чего-то захватывающего, даже почувствовали себя в некотором роде обманутыми. Правда, позже, открыв вечерние газеты и прочитав те же самые показания во всем великолепии газетных шапок и подзаголовков, они могли восполнить недостаток сенсационности и драматизма, которым, как ни странно, страдал оригинал.
Судебно-медицинский эксперт бодро сообщил свое имя, адрес и аттестационные данные. Далее рассказал, что его вызвали на Дейлсфорд-Гарденз, 27, где он увидел тело покойного. Трупное окоченение уже наступило. Невозможно сказать точно, как долго он уже был мертв, но, по его расчетам, два-три дня. Таким образом, надо полагать, что смерть наступила между полуднем пятницы и полуднем субботы. Но вообще-то он считает, что скорее в начале этого временного промежутка.
Когда эксперта конкретно спросили, похоже ли на то, что смерть наступила в пятницу после полудня или вечером, он с этим согласился.
- Вы обнаружили что-нибудь указывающее на причину смерти?- задал следующий вопрос следователь.
- Да, кусок тонкого шнура, дважды обмотанный вокруг шеи и завязанный в тугой узел на спине.
- Вы имеете в виду вот этот кусок шнура?
В первый раз за время показаний эксперта зал всколыхнулся от интереса, когда невозмутимый пристав выложил перед ним вещественное доказательство. Судебно-медицинский эксперт, глянув на него, произнес слово "да" и углубился в медицинские подробности. Он производил вскрытие трупа. Тело было здоровое и упитанное. Без каких-либо признаков органического заболевания. Смерть наступила в результате удушения. Для этого требовалось приложить огромную силу, самоубийство исключается. Затем эксперт собрал свои бумаги и покинул место для дачи свидетельских показаний с тем же меланхолически-деловитым видом, который сохранял на протяжении всего этого времени.
Следующим вызвали Харпера, а затем Льюиса - рассказать о том, как они обнаружили тело.
Инспектор Маллет, равнодушно слушая по второму разу ту же самую историю, получил своего рода мрачное удовлетворение, отмечая разницу в их поведении. Харпер предстал перед следователем таким же, как и до того перед ним,- сдержанным, отрешенным и хладнокровным; Льюис, напротив, был суетлив и взволнован. Он явно испытывал вульгарное удовольствие оттого, что в кои-то веки оказался в центре внимания, и был гораздо более озабочен тем, чтобы описать свои собственные переживания, ужас и изумление по поводу увиденного, чем прибавить что-либо полезное для следствия. Маллет знал, что он уже позволил проинтервьюировать и сфотографировать себя газетчикам, в отличие от Харпера, который сделал все, что было в его силах, чтобы избежать огласки. Рядом эти двое являли собой контраст, который для психолога - а каждый хороший детектив должен быть в какой-то степени психологом - не лишен интереса и, возможно, пользы.
Следователь посмотрел на часы. До сих пор он проявлял похвальную расторопность и очень старался закончить дело до обеда.
- Осталось всего два свидетеля,- сообщил он жюри.- Заслушаем их сейчас.
Члены жюри, изнывающие на жестких деревянных скамьях и мечтающие вырваться из зловонной атмосферы, нетерпеливо заерзали, но возражать не стали.
- Мистер Дюпин,- объявил судебный пристав.
Дюпин, выглядевший изможденным и задерганным, вышел вперед. Он нервно произнес присягу, держа Библию так, как будто боялся, что она его укусит, и сделал два-три глубоких вдоха, прежде чем ответил на поставленные ему вопросы.
- Ваше имя Гетор Дюпин?- спросил следователь.
- Да.
- И вы живете на Фиц-Джеймс-авеню в Сент-Джонс-Вуд, дом номер 98?
- Да.
- Вы - секретарь "Лондон энд империал эстейтс компани"?
- Да... то есть... да.
- Президентом которой был покойный?
Мистер Дюпин откашлялся, обнажил зубы в нервной усмешке и скорее вздохнул, чем проговорил:
- Да, был.
- Когда вы в последний раз видели мистера Баллантайна?
- Около пяти часов вечера в прошлую пятницу.
- Это было в конторе "Лондон энд империал эстейтс компани"?
- Да, я бы так сказал.- Мистер Дюпин поспешно поправился: - Точнее, это было на улице возле конторы. На тротуаре.
- Вы находились на тротуаре, возле конторы, вместе с ним?
- Нет. Я находился в конторе, у окна.
- Вы смотрели в окно и увидели, что он идет?
- Именно так.
- Вы видели, куда он направлялся?
- Нет, пожалуй что нет... Нет, определенно нет.
- У вас не было какой-то особой причины для наблюдения, как я полагаю?предположил следователь.
Мистер Дюпин пару раз сморгнул, прежде чем ответил:
- Нет, никакой особой причины не было.
- Он был в тот момент один?
- Да, один.
- У него было что-нибудь с собой?
- Только зонтик, больше ничего.
- Вы разговаривали с ним перед тем, как он ушел?
- О да, совсем незадолго до этого.
- И как вам показалось, мистер Баллантайн пребывал в нормальном физическом и душевном состоянии?