Главный констебль покачал головой:
- Мне пора идти. Надеюсь, я тебе немного помог. Боюсь, дело тебе досталось заковыристое. Ну, пока!
Когда дверь за ним закрылась, Маллет бросил книжечку, находившуюся у него в руке, нетерпеливому Франту.
- Вещественное доказательство номер один!- воскликнул он.- Ну, что вы об этом думаете?
Франт посмотрел на синюю книжечку.
- Паспорт?- удивился он. Потом, открыв выцветшую обложку, тем же удивленным тоном протянул: - Надо же, паспорт Колина Джеймса!
- Ни больше ни меньше,- подтвердил инспектор.- Тот самый, который украли у нашего утреннего друга три месяца назад. В прескверном состоянии, но имя до сих пор можно разобрать, слава тебе господи. А теперь откройте на седьмой странице.
Франт открыл.
- Страницы склеились,- заметил он,- но то, что внутри, совсем не попорчено водой.
- Совершенно верно, большая удача для нас. И что вы там нашли?
- Печать, поставленная властями в Дьеппе, и дата - 13 ноября.
- Что-нибудь еще?
- Да, вот здесь есть кое-что. Булонь и дата - август... Это, должно быть, от той поездки настоящего мистера Джеймса.
- Что-нибудь еще?
Франт изучил паспорт внимательнее.
- Больше ничего,- объявил он.
- Больше ничего,- повторил Маллет задумчиво.- И о чем это вам говорит, Франт?
- Что Джеймс отправился во Францию, как мы уже знаем, а вернулся оттуда уже не Джеймсом.
- Да!
- Он вернулся под своим собственным именем или, во всяком случае, под каким-то другим, на которое у него был другой паспорт.
- Конечно, не исключено, что он профессиональный вор, специализирующийся на паспортах.
- Когда личина Джеймса стала ему ни к чему,- продолжил Франт,- он выбросил паспорт за борт, как только пароход достиг гавани. Возможно, боялся, что его обыщут в Дувре, и хотел быть уверенным, что паспорт при нем не найдут.
- Короче говоря,- заключил Маллет,- это нам говорит, что Джеймс в Англии. Его поездка во Францию была не чем иным, как обманным маневром. Сделав его, он тут же вернулся. Но когда, Франт, когда? Как сказал главный констебль, этот паспорт мог пробыть в воде несколько дней, а может быть, лишь несколько часов.
- Возможно, Фэншоу знает ответ?- предположил сержант.
- Но у нас нет особых оснований считать, что на этот раз они пересекли границу вместе. Конечно, возможность такая существует.
- Существует и другая возможность. Джеймс мог вообще не вернуться из Франции, отдать свой паспорт Фэншоу или какому-то другому сообщнику и вот таким образом подбросить его нам, чтобы убедить нас в том, что он вернулся.
Маллет покачал головой.
- Нет,- решительно отрезал он.- В таком случае он позаботился бы, чтобы мы наверняка его нашли,- например, оставил бы паспорт на борту парохода, где стюард обязательно на него наткнулся бы. Но паспорт обнаружили лишь по чистой случайности. И все-таки, повторяю: Джеймс в Англии. Нельзя больше перелагать ответственность на парижскую полицию. Это не кому иному, а нам предстоит его найти.- Маллет подергал свои усы и добавил: - Но у меня нет ни малейшего желания этим заниматься, пока мне не принесут чаю. Просто умираю, как хочу пить!
Глава 17
СВИДАНИЕ С СОБАКОЙ РАДИ ЧЕЛОВЕКА
Суббота, 21 ноября
- Что это за чушь?- прогремел генерал Дженкинсон, открыв дверь в комнату дочери.
Сюзан, лизнувшая в этот момент нежным язычком клей на конверте, на котором только что написала адрес, оторвала взгляд от письменного стола и спросила:
- Какая чушь, папа? Да входи же, нечего сверкать глазами в дверях. Здесь ужасный сквозняк. Ганди может простудиться.
Генерал-майор Джеймс Дженкинсон, кавалер ордена Бани III степени и ордена Индийской империи III степени, несмотря на свой вспыльчивый нрав и рассчитанный на учебный плац голос, был хорошо вышколенным родителем. Он смиренно вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
- Ума не приложу, с чего тебе вздумалось дать собаке такое дурацкое имя,- проворчал он, показывая на невзрачную дворняжку, дремавшую у камина.
- Теперь, когда он стал таким косматым, это действительно звучит немножко глупо,- признала его дочь.- Но поначалу - помнишь?- он был ужасно облезлым, совсем голеньким, что это казалось единственным подходящим именем для бедняжки. А к тому же это имя удобно выкрикивать. Но если ты так уж настаиваешь, я попробую называть его Уинстоном, только не думаю, что он будет на него откликаться.
Генерал ничего не ответил на это предложение, удовлетворившись тем, что очень громко и свирепо откашлялся.
- Ну, так в чем дело?- повторила вопрос Сюзан, поскольку отец хранил молчание.- Ты ведь пришел не только для того, чтобы поворчать по поводу бедняжки Ганди, как я полагаю?
- Вообще-то я пришел поговорить с тобой о Га... об этой твоей собаке,ответил ее родитель.- Он влип в историю.
- В историю? Ганди? Отец, что ты имеешь в виду?
- Убийство овец.
- Но это какая-то нелепость!- воскликнула Сюзан, не на шутку всполошившись.- Ты же знаешь, ему такое и во сне не приснится! Я признаю, что время от времени Ганди гоняет старых кур, так, для забавы, но на овец он даже не посмотрит! Как ты мог такое подумать?
- Так думаю вовсе не я,- сказал генерал.- Так думает полиция.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что полиция разыскивает моего бедняжку Ганди?
- Я не знаю, кого или что они разыскивают,- раздраженно проговорил генерал.- Только ты знаешь не хуже меня, что в последнее время на известковых холмах было много шуму из-за овец, растерзанных собаками...
- Но никому даже в голову не приходило обвинить в этом Ганди...
- И полиция наводит справки. И я думаю, они совершенно правы,- поспешно добавил генерал, пока его опять не перебили.
- Но откуда ты знаешь, что они наводят справки о Ганди?- забеспокоилась Сюзан.
- Я сказал бы тебе это еще пять минут назад, если бы ты не перебивала меня все время. Они только что звонили из Льюиса.
- И спрашивали насчет моего милого Ганди?
- Спрашивали насчет большой собаки, принадлежащей мне. Я сказал им, что у меня никогда не было большой собаки, а вот у тебя есть.
- Отец!
- Но ведь это правда, разве нет?- тут же начал оправдываться генерал под осуждающим взглядом голубых глаз дочери.- Он - твоя собака, как я полагаю? Ты же знаешь, я никогда не брал на себя ответственности за него, никакой ответственности.
- И ты позволил им обвинить Ганди в растерзании овец и даже не заступился за него ни единым словом?- угрожающе спросила Сюзан.
- Конечно нет, моя милая девочка,- заверил ее отец.- Ничего такого и в помине не было. Его ни в чем не обвиняют. Говорю тебе, они просто наводят справки.
- Какие справки?
- Какого рода справки полиция наводит в подобных случаях? Откуда мне знать? Они просто... ну, наводят справки.
- По телефону? И предъявляют всякие ужасные обвинения...
- Никаких обвинений.
- Ну хорошо, инсинуации в адрес собаки - бедного ягненка, которого они никогда не видели?
- Ну что ты вбила себе в голову,- грустно произнес генерал Дженкинсон.Они хотят посмотреть на собаку - только и всего. Сержант или кто-то там еще уже на пути сюда, чтобы... ну, чтобы навести справки, как я уж сказал.
- И что ты ему скажешь, когда он приедет?- поинтересовалась Сюзан.
- Я вообще не собираюсь с ним видеться,- поспешно ответил генерал.- Я уйду на конюшню. Это твоя собака, и будет гораздо лучше, если ты сама с этим разберешься. Я не беру на себя ответственности, никакой ответственности.
Прикрывая свой отход излюбленной фразой для трудных ситуаций, генерал откашлялся в самой воинственной манере, вышел из комнаты и - поскольку он был человеком слова - действительно пошел на конюшню, где посвятил час безмятежному созерцанию животных, за которыми если и числились какие-то грехи, то уж, во всяком случае, не убийство овец.
Предоставленная самой себе, Сюзан некоторое время сидела молча. Потом ласково потянула Ганди за уши.
- Это ведь ошибка, правда, приятель?- прошептала она. Потом поднялась наверх припудрить нос. "Если это тот чудесный сержант Литлбой, который приходил, когда к нам влезли воры, то все будет в порядке,- подумала Сюзан.Но лучше все-таки не рисковать".