- Позволю себе заметить, что это звучит крайне неправдоподобно,прокомментировал лорд Бернард.
- И тем не менее это правда, и я должен попросить вашу светлость поверить мне на слово.
- Очевидно, придется. Вы знаете свое дело, а я нет. Ну что же, сделаю все, что в моих силах. Давайте снова пробежимся по моему тексту, посмотрим, смогу ли я вспомнить свою реплику.
Маллет повторил слова.
- Это напоминает мне... это напоминает мне... это напоминает мне...бормотал лорд Бернард себе под нос.- Нет, мне очень жаль, инспектор, но недосказанная мысль не возвращается. Видите ли, по сути дела, я вообще не помню того вечера. Смутно помню, что использовал слова, которые вы упомянули, но только потому, что вы снова вложили их в мою память, и они засели там, изолированные, так сказать, стерильные, абсолютно вырванные из контекста. Просто ломать себе голову, пытаясь вспомнить,- бесполезно. Если бы только я мог снова проникнуться настроением того вечера, почувствовать то же, что чувствовал тогда, возможно, слова начали бы вынашиваться в моем мозгу и оформились бы в то, что было подавлено в зародыше в прошлый четверг вечером. Хотя, бог знает, инспектор,- добавил он,- пригодится ли это вам, когда всплывет?!
- Вы думаете, что у вас это получится?- спросил Маллет.
Память - занятная штука,- философски заметил лорд Бернард.- Порой что-то вспоминать помогает, если вы перестаете концентрироваться непосредственно на самом предмете и переключаете свое внимание на что-то еще, не на совершенно иное, но чуть в сторону, если вы понимаете, что я имею в виду. Не хочу напрасно тратить ваше время, но, если бы я начал обсуждать историю с Баллантайном в общем плане, это, возможно, помогло бы достижению вашей цели и позабавило бы меня. Вы не возражаете?
- Нисколько.
- Вот и замечательно. Вы в последнее время открыли что-то новое в этом деле?
Маллет задумался на какой-то момент. Потом встал и прошел через комнату, чтобы поближе рассмотреть картину. И тут впервые увидел, что на рамке есть надпись, строки незнакомого ему стихотворения. Он прочитал:
Кто хочет покорить ее, обязан знать:
Во всем он должен этой деве быть под стать.
Но даже будь он славен и умен
И до безумия в красавицу влюблен,
Ей нужно больше, а иначе все напрасно.
Инспектор прочитал это дважды, прежде чем устремиться в атаку.
- Да,- сказал он наконец.- Я обнаружил кое-что интересное после того, как зашел в эту комнату.
Лорд Бернард смотрел на него с выражением приятного удивления на лице.
- Поздравляю вас!- сказал он.- Да, картина, безусловно, представляет интерес, хотя, если быть откровенным, я не ожидал, что вы это распознаете. Это одна из лучших работ Жюля Ройона. Он прославился бы, если бы прожил подольше. Лично я не думаю, что во Франции был лучший живописец после смерти Ренуара. Если желаете, могу показать вам его акварели - тоже маленькие шедевры.
Маллет покачал головой:
- Меня интересует не живопись, только лишь объект.
- Объект? А! Так, значит, вы ее узнали?
- Узнал. И сдается мне, что ваш интерес к Баллантайну был, возможно, гораздо пристальнее, чем явствовало из ваших слов во время нашего разговора в Брайтоне тем вечером.
Лорд Бернард рассмеялся.
- Боюсь, что вы двинулись не в ту степь,- сообщил он.- Да, верно, это портрет Мэри Баллантайн. Но вы сами видите, что он сделан несколько лет назад. По сути дела, я не видел ее с тех пор, как она вышла замуж или даже еще дольше. Нет, если вы ищете ревнивого любовника, чтобы повесить на него убийство, боюсь, вам придется поискать где-то еще. Картина находится здесь лишь в качестве произведения искусства.
- А надпись?- спросил Маллет.
- Ах, надпись! Но это как раз подтверждает правоту моих слов! Когда я говорю вам, инспектор, что это был ее собственный выбор! Я заказал портрет Ройону, потому что был - не вдаваясь в подробности - влюблен в нее или настолько близок к влюбленности, что это практически одно и то же. Она вставила портрет в раму и прислала мне вот с этими строками внизу. Я никогда больше не имел с ней никаких дел.- Лорд Бернард большими шагами пересек комнату, и, стоя перед картиной, негромко продекламировал строки стихотворения самому себе. Потом продолжил: - Они прекрасны, правда? Да, и очень уместны, если адресованы отчаявшимся любовником своей возлюбленной. Но когда женщина пишет их о себе - когда она возносит себя на такого рода пьедестал,- нет уж, увольте! "Если только он не предложит более того, что она требует..." - Нет, ну надо же! Какое право имеет женщина, любая, требовать такого отношения со стороны мужчины? Это вина поэтов, как я полагаю, которые вбивают такие нелепые мысли в головы женщин, так что они спекулируют на своей женственности, но как женщина, наделенная здравым смыслом...- Он резко остановился в разгар своей тирады, и его выражение лица тут же изменилось.- Женщина!- воскликнул Бернард.- В Брайтоне была женщина, не так ли? Девушка, которая выглядела счастливой? Инспектор, вы так и не сказали мне, что именно прервало меня на полуслове в тот вечер? Вы не помните?
- Прекрасно помню,- ответил Маллет.- Вас перебил ваш брат, который заметил хорошенькую девушку на танцплощадке под нами.
- Так почему же вы не упомянули об этом сразу? Ведь тут-то как раз собака и зарыта,- заявил лорд Бернард с нарастающим волнением.- Теперь я все вижу. Мы находились на балконе, наблюдали за несметным числом престарелых дам и их наемных партнеров, когда вдруг появилась она. Теперь все ясно как божий день!
- Значит, вы вспомнили?- нетерпеливо поинтересовался Маллет.
Лорд Бернард снова вернулся к столу для завтрака и расставил стулья.
- Вы когда-нибудь воссоздавали картину преступления в Скотленд-Ярде?спросил он.- Думаю, сейчас, если мы воссоздадим картину нашего обеда, то все, что было тогда у меня в голове, должно снова там возникнуть. Не могу обещать, но по всем правилам это должно произойти. Так, дайте-ка вспомнить, вы находились посредине, не так ли? Я был вон там, а мой брат - по левую сторону. Этот стул будет его замещать. Вам придется совмещать две роли, если не вы возражаете. Не желаете сигару, для полноты иллюзии? Нет? Очень хорошо. Нам нужно представить себе, что мы находимся в отеле "Ривьера", и балкон заканчивается примерно там, где проходит край ковра. Все верно?
- Абсолютно.
- Хорошо. А теперь просто подскажите мне, с чего начать, и посмотрим, что из этого выйдет. Начинайте!
- Я всегда не доверял Баллантайну,- повторил слова Бернарда Маллет.Трудно сказать почему...
- Но я думаю, в основном дело было в его одежде!- подхватил лорд Бернард.
- А при чем тут его одежда?
- Одежда Баллантайна выдавала в его характере нечто такое, что мне не нравилось.
- Ну уж миллионер-то может носить что ему вздумается?
- Да, но он всегда был слишком хорошо одет. Или, скажем так, разодет. Он производил на меня впечатление человека, играющего какую-то роль.
Маллет по мере сил подделывался под низкий голос лорда Генри.
- Ты не так уж часто с ним виделся,- возразил он.
- Нет, достаточно часто, особенно на скачках.
- Естественно, он разодевался на скачках,- продолжил Маллет-Гейвстон.
- Да, но это было не только на скачках.- Лорд Бернард заговорил быстрее и более оживленно: - Ты помнишь, как повез меня в его загородный особняк, на представление, которое давали его сотрудники? Он был похож черт знает на кого - или что-то в этом роде. И в связи с этим я вспомнил...
Его игра была настолько убедительна, что Маллета тоже увлекла роль, которую он играл.
- Бог ты мой!- проговорил он с воодушевлением.- Наконец-то там появилась одна хорошенькая!
Его рука, драматически простертая, показала не вниз, как следовало бы по правилам, а прямо на дверь впереди него. И, словно в ответ на магическое заклинание, дверь открылась, представив взору прозаические очертания дворецкого.
Последний принадлежал к людям посольского склада, достоинство которых не так-то легко поколебать. Лишь слегка приподнятые брови свидетельствовали о том, что в ситуации, с которой он столкнулся, есть что-то необычное. И когда дворецкий заговорил, его голос прозвучал ровно и спокойно: