Сегодня ему позволили уйти пораньше, от начальницы не укрылись его рассеянность и странный, восторженный блеск мечтательных глаз. Когда он сбегал по ступенькам, накидывая на ходу пальто, было еще светло. Вдалеке, на той улице, в одном из окон двухэтажного особнячка уже горел свет. Он бежал, вдыхая хлесткий сырой воздух, бежал, не мог остановиться, смотрел на небо и размахивал руками. Потом вдруг испугался, замер и стал вслушиваться: как там мотылек, не растревожился ли, не испугался? Кажется, нет. Сложив крылышки, тихонько шелестя, гость осторожно осваивался, обживался. "И надолго ты у меня? - шепотом поинтересовался скромный человек. - Хочешь, живи до весны, место есть, не дует, да и вместе все как-то теплее, веселей, и можно поговорить по душам".
И он понесся, толкая локотком задиру ветер, мол, попробуй теперь догнать меня.
И взмыть вон до того бородатого облака казалось парой пустяков.