Наконец пришло время идти в армию и меня, молодого гуцула, разговаривавшего, как и все односельчане, на местном диалекте — смеси венгерского, польского и украинского языков, русского в этой смеси не было, призвали в строительные войска и отправили в воинскую часть под Курском. Это был один из способов, которыми правительство решало вопрос ассимиляции народов Советского Союза. С этого события началась моя новая, совершенно непохожая на прежнюю жизнь.
Размеренно стучали колеса и поезд вез пассажиров в донецкие степи. Я стоял у открытого окна, смотрел на почти не меняющийся пейзаж, который мне, жителю гор и лесов, казался однообразным и скучным. Из купе доносились пьяные голоса, это в компании проводников гуляли дембеля, они и меня приглашали, но я отказался. Было грустно от того, что после армии ехал не домой к родным местам и близким людям, к привычной и понятной жизни, а на юг, на неведомые шахты, о существовании которых, как и о шахтерском труде, я узнал-то совсем недавно. С приближением демобилизации остро встал вопрос, что делать после армии. Вернуться назад в село — это обречь себя на жизнь в беспаспортной изоляции, из которой вырваться очень трудно, а без блата вообще невозможно. Можно, конечно, демобилизоваться, уехать в город, получить паспорт, устроиться на работу, завести семью и жить себе дальше. Этот расхожий вариант хотя и был выходом, но настораживал своей неопределенностью, и я решил для себя, что в прежнюю жизнь не вернусь, тем более возвращаться домой острой необходимости не было, родители живы-здоровы и еще в том возрасте, когда сами могут о себе заботиться. Своей семьи нет, даже нет девушки, которая бы ждала, так что, кроме родственных уз, ничего с прежней жизнью не связывало. А будущая городская жизнь была покрыта мраком неизвестности, гражданской специальности у меня нет, а как ее приобрести и за что там жить пока не устроишься неизвестно, ни родных, ни близких, кто мог бы помочь в первое время у меня в городе не было. И кроме этого, была еще целая куча проблем.
Помог армейский друг Виктор. Мы с ним часто обсуждали после армейскую жизнь. На все мои сомнения городской Виктор решительно утверждал:
— А что тут думать! Все просто! Завербоваться по комсомольской путевке на шахту, и все дела. Смотри, — и Виктор стал загибать пальцы, — во-первых, работа тебе обеспечена, а что специальности никакой, не беда, там научат, с жильем вопрос тоже решаем, койка в общежитии тебе гарантирована, а еще и денег на первое время дадут, так что нечего думать, я бы и сам поехал, но надо домой, у меня там старенькая мать живет одна, да и место на родном заводе для меня забронировано.
В конце концов я обратился в комитет комсомола части, а дальше пошло-поехало и вот сейчас я завербованный еду в новую жизнь на донецкую шахту.
От нечего делать я перебрался в тамбур, достал папиросы, закурил. В мыслях перенесся в уже такое далекое начало армейской службы.
Первое время было очень трудно, особенно доставали проблемы были с русским языком. Я быстро научился понимать команды, в остальном не очень, а чтобы говорить или читать на русском, так это вообще никак. У меня даже кличка была — Вуйко, но как-то в дальнейшем не прижилась. Да что там язык, спортивные снаряды я впервые увидел в армии и поначалу совершенно не понимал, что с ними делать и вообще зачем они нужны. Например, боксерский ринг. Командир части, как я потом узнал, в прошлом серьезно занимался боксом, да и сейчас много внимания уделял этому виду спорта, устраивал соревнования между подразделениями и даже ежегодно организовывал чемпионат части. Я невольно улыбнулся воспоминаниям о том, как нас в первый раз привели в спортивный зал, и я впервые увидел бой боксеров. На небольшой площадке, огражденной веревками, били друг друга двое парней. Я, не привыкший к мордобою, искренне удивился — как же так, ребята лупят друг друга, и судя по всему, не жалея сил, третий ходит вокруг, что-то громко кричит и все, больше никто на эту драку не реагирует! Я даже хотел вмешаться, подошел к рингу и уже собрался пролезть между веревками, чтобы разнять парней, но в последний момент что-то подсказало мне, что лучше этого не делать. Я застыл возле ринга и во все глаза смотрел на происходящее, пытаясь понять, что это. Наконец по команде третьего драка закончилась, все трое собрались вместе, третий что-то говорил драчунам, а они в знак согласия кивали головами. Затем, судя по всему, разговор был окончен, те, что недавно дрались, мирно разговаривая между собой пошли в сторону раздевалки, а третий направился ко мне. Это был офицер, командир роты, как я потом узнал, выполняющий на общественных началах функции тренера по боксу. Оказалось, он уже давно наблюдал за мной, заметил мой интерес к боксу и предложил мне попробовать. Я перелез через веревки. Тренер помог надеть мне на руки боксерские перчатки, показал, как нужно стоять, наносить удары и защищаться.