Наташа грустно улыбнулась.
— Все это так, но я залетела.
— От Димы?
— Честно говоря, я и сама не знаю, был еще один мимолетный, может, и от него, но скорее всего от Димы. Я сообщила Диме о беременности, а он, вместо радости, рассвирепел, заявил, что ему этот ребенок не нужен, что он только начинает жизнь и не хочет связывать себя семьей и еще наговорил всякого, а потом начал вслух делать расчёты и в итоге выдал, что это не его ребенок, дал мне денег и выгнал из своей квартиры. Вот я теперь скитаюсь по разным углам, а что делать, не знаю. Домой возвращаться — предки узнают, мне такое устроят, мать проклянет, батя из дома выгонит, а если не выгонит, то у мне не жизнь будет, а ад. Вот я и не знаю, что делать, остаться здесь — работа у меня есть, жилье можно снять, ну а дальше, когда родится ребенок, что я буду одна делать, ума не приложу, ни работы, ни денег, никакого выхода не вижу. Может, ты чего посоветуешь, ты же опытней? — Наташа с надеждой посмотрела на меня.
Я задумался, ничего толкового не приходило в голову.
— Ну, что ты молчишь?
— Я думаю, тебе нужно выйти замуж.
— Ты че? — удивленно спросила Наташа и посмотрела на меня, как на дурачка.
— Фиктивно, конечно, поживете пару месяцев и разведетесь, а ты смело сможешь возвратиться к родителям и все будет хорошо, если кого и будут проклинать, так это несостоявшегося зятя.
Я понимал, что план так себе, но ничего путного не мог придумать.
— Наверное, это был бы выход, но где найдешь такого чудака на букву «м», лично я таких не встречала.
— Остается аборт или ты хочешь оставить ребенка?
— Какой хочешь, на черта мне сдался этот ребенок с неопределенным отцом. Я ходила к врачу, а он сказал, что у меня там что-то не так и аборт делать нельзя, в лучшем случае я могу остаться бесплодной, а в худшем — умереть, ни то ни другое меня не устраивает, так что не знаю.
Мы опять замолчали, я достал сигарету и закурил.
— Остается только фиктивный брак, надо искать мужа. Ты сейчас не возражай, подумай, и я подумаю, а завтра давай встретимся в это время и на этом месте, хорошо? А теперь мне нужно бежать, я уже опаздываю.
На том мы и расстались. Меня почему-то беспокоила судьба Наташи, я пытался понять почему, о любви и речи не могло быть, все перегорело давно, мне она никто, а я все равно испытывал чувство долга перед ней. Вечером предложил Паше и даже обещал заплатить, но он отказался, мотивируя тем, что его, «женатика», в два счета выгонят из общежития, и он был прав. Больше предлагать было некому, теплилась очень слабая надежда, что Наташа со своей стороны найдет кого-нибудь.
Встретились на следующий день, по унылому лицу Наташи я понял, что обсуждать нечего, а когда она узнала, что и я ничего не придумал — заплакала, оставался очень тяжелый выбор и здесь ей уже никто не поможет. При виде плачущей Наташи у меня защемило сердце от жалости, редкое событие, я обнял ее за плечи и сказал:
— Не плачь, у тебя есть муж, все обойдется.
Наташа удивленно посмотрела на меня:
— Кто есть у меня?
— Муж, и это я.
— Ты! Зачем, я же тебя не люблю.
— И я тебя не люблю, ты не поняла, я буду твоим фиктивным мужем.
— Тебе это надо?
От неожиданности у нее высохли слезы.
— А черт его знает! Хочу немножко побыть женатым, только ты потом не тяни с разводом, а то узнают — из общаги выгонят.
Глаза у Наташи заблестели от радости.
— Да ты что! Когда нас могут развести? По-моему, через три месяца, вот такая короткая у тебя будет семейная жизнь.
— Можно было бы сегодня подать заявление, боюсь, что поздно и загс уже не работает, давай завтра утром, у меня не будет первой пары, так что до десяти я свободен. Сможешь прийти утром в загс к восьми?
Наташа быстро утвердительно кивнула головой, глаза у нее блестели от радости, красивая, она стала еще красивей, я залюбовался ею, но должен был спешить, меня ждала другая девушка.
— Ну вот и договорились, а сейчас я должен идти, меня ждут. Смотри, завтра паспорт не забудь, будем уговаривать загс побыстрее нас расписать, скажем, что ты беременная, короче, придумай что-нибудь.
В загсе молодая девушка поначалу категорически отказывалась расписать нас раньше, чем через месяц, но Наташин рассказ о беременности и суровых родителях, прерываемый слезами, переходящими в рыдания, при этом я успокаивал невесту, как мог, в конце концов эта трогательная сцена смягчила сердце девушки. Она полистала в своей книге, заставила нас переписать заявление задним числом и назначила через неделю регистрацию. Довольные, мы вышли из загса и остановились у входа, дальше нам нужно было в разные стороны. Прощаясь, Наташа посмотрела на меня радостными глазами.