Прощаясь с Мариной, я вдруг почувствовал, что ей неинтересен и безразличен, и, может быть, поэтому вдруг неожиданно для себя пригласил ее на какие-то танцы, на которые раньше пару раз по пьянке забредал от скуки. «Вот, блин, как говорят, леший попутал. Зачем морочить голову девушке? Она красива, стройна и, похоже, неглупая и по ее реакции на мое дурацкое предложение можно сказать, что танцы — это последнее, что ее может заинтересовать во мне, и тем не менее она согласилась. Странно! Хотя, почему бы не сходить, а вдруг понравится! Я невольно улыбнулся бредовой мысли. Стал думать, как бы отказаться от затеи с танцами и при этом не обидеть девушку, наверное, она раскаивается, что так необдуманно согласилась с этим предложением, возможно, как воспитанный человек сделала мне одолжение и что теперь?»
Дома, сидя за столом и попивая пиво с сушеной рыбой, купленной возле магазина у какого-то рыбака-алкаша, и не найдя достойного выхода из сложившейся ситуации, решил, что хватит об этом думать, еще впереди пятница и, может, проблема как-то разрешится. В любом случае, ни на какие танцы я не пойду.
В субботу, как договорились, я стоял возле клуба с цветком в руке и ждал Марину. Розу купил по пути, бабка продавала возле магазина. Роза была колючая и вначале я еле держал ее, но потом, уколовшись пару раз, обгрыз колючки зубами и стало вполне приемлемо. Вопреки опасениям, настроение было хорошее и я, как бы глядя на себя со стороны, улыбался этой дурацкой картине.
Марину я увидел издалека, она шла не торопясь, легко и красиво, пышные рыжеватые волосы были распущены и спадали на, в меру загоревшие плечи, широкая, но легкая и полупрозрачная юбка не выставляла напоказ, но и не скрывала юную стройность девушки. Стоявшие неподалеку парни, очарованные ее красотой, молча провожали взглядами.
Марина улыбалась, но не для меня, ее развеселил мой вид. Поздоровавшись, я вручил ей цветок и невольно облегченно вздохнул. Марина все поняла и засмеялась. На танцплощадке уже было много народу, девушки, молодые парни, но сколько я ни глядел, никого не увидел ни старше меня, ни даже ровесников. Громко играла музыка и каждый раз, когда начинался новый танец, парни спешили пригласить Марину, она при этом смотрела на меня, не просила разрешения, а искала защиту. Я, конечно, возражал и вынужден был всякий раз приглашать Марину на танец, а танцевать-то не получалось, делать это, как все вокруг, я не мог, а учиться не хотелось и меня все это скоро стало раздражать.
Похоже, Марине тоже было не комфортно на этих танцах, и мы, обменявшись взглядами, стали пробираться к выходу, а чтобы не потеряться, я взял Марину за руку, она не возражала, но, когда выбрались на свободу, мягко, но решительно ее высвободила. Мы гуляли по аллеям парка, собственно, их было две, и мы по одной шли туда, а по другой — обратно, по пути о чем-то болтали, я шутил, Марина смеялась. Всякий раз, когда мы проходили мимо кафе, я невольно поворачивал голову в его сторону, что не осталось без внимания девушки, и в очередной раз она с улыбкой спросила:
— Может, зайдем?
— Ну, если ты хочешь. — Эти слова вырвались у меня непроизвольно, Марина это поняла и рассмеялась, а я почувствовал себя дебилом.
Мы сидели за столом напротив друг друга. Я пил водку, Марина ела мороженое и запивала лимонадом. Я не мог оторвать глаз от девушки и при виде такой красоты глупо, без какой-либо причины улыбался и нес какую-то чушь. Марина изучала меня взглядом, молча улыбаясь на мои незатейливые шутки, и иногда на самые удачные смеялась. Мне приятно было находиться с ней, сознавать, что она здесь, сейчас и для меня и впервые за много лет хотелось, чтобы она была моей девушкой, хотелось нежно обнимать ее, целовать, чувствовать себя опорой и защитой для нее. Водка очень способствовала моему настрою, но она вскоре закончилась, я поискал взглядом официантку. Марина широко улыбнулась, перехватив мой взгляд, и с нежной заботой тихо сказала: «Наверное, хватит?» и я, не веря себе, с радостью согласился. Мы вышли из кафе. Было уже темно, и я попытался положить свою руку Марине на плечи, но она отстранилась и взяла меня под руку. Черт знает почему, но этот ничего не значивший жест элементарной вежливости привел меня в щенячье умиление, и я шел, действительно, не чувствуя ног. Вот и трансформаторная будка. Пора прощаться. Из-за будки вышли трое парней, при слабом свете трудно было разглядеть их лица, один из них, самый маленький, с надвинутой на глаза кепкой, хрипловатым голосом обратился ко мне: