— Тебе стало хуже, любимая?
— Нет! — не открывая глаз, прошептала Галя, — я думала, что ты меня бросил, я очень прошу, никуда не уходи, мне без тебя страшно.
— Ну что ты, милая, я здесь и буду рядом с тобой и никуда не уйду, даже если ты меня прогонишь, а хочешь, я тебе колыбельную спою. Одну колыбельную я знаю, но на гуцульском, и ты вряд ли что-нибудь поймешь, да и певец из меня еще тот, но, если ты хочешь, я для тебя на все готов.
Галя открыла глаза, улыбнулась и тихо прошептала:
— Пой, я так давно не слышала твой голос.
Степан вспомнил колыбельную своей мамы и тихо запел. Это была тихая песня без начала и конца. Пел долго, Галя с закрытыми глазами слушала, уплывая на волнах чудесной мелодии в сказочную даль. Постепенно голос Степана становился все тише и тише. Галя уснула. Степан никуда не отходил от нее, сидел рядом и не отрываясь смотрел на любимого человека. День незаметно подошел к концу, с работы вернулась Наталья. Быстро приготовив ужин, сменила Степана, отправив его спать, ему в ночную смену. Степан не стал возражать и сделал, как она сказала.
Сон был крепкий, без сновидений. Проснулся он от Натальиного нежного поцелуя.
— Вставай, тебе уже пора.
Степан глянул в окно, была глубокая ночь.
— Сколько же я проспал? Что с Галей? Как она?
— Проспал ты меньше, чем нужно. С Галей все в порядке, не лучше, но и не хуже. Я ей сделала компресс и сейчас она спит. А ты умывайся и садись за стол, ужин уже готов, да и на работу пора.
— И когда ты все успела, любимая!
Степан встал и направился не в ванную комнату, а к Гале.
— Ты куда?
— Я хочу сперва посмотреть, как она.
— Иди смотри, но аккуратно, не разбуди, ей сейчас очень нужен сон.
Утром Степан, как только вернулся со смены сразу зашел к Гале. В комнате был специально устроенный Натальей полумрак. Галя лежала на спине и о чем-то разговаривала с матерью увидев Степана, улыбнулась.
— Ну как ты, любимая?
— Ты пришел и стало лучше. Иди завтракай, мама приготовила, я еще не могу.
В этих простых словах были ответы на многие незаданные вопросы.
— Мама, покорми его, а то он тут будет стоять до самого вечера.
Степан с Натальей вышли в коридор.
— Ну как она? — шепотом спросил Степан.
— Да все так же, температура не падает, но хорошо, что не повышается, правда, ты пришел и ей вроде бы стало лучше.
Степан поцеловал Наталью.
— Ну а ты как? Удалось хоть немного поспать?
— Немного удалось, — и, заметив в глазах Степана тревогу, добавила. Не волнуйся, я же женщина и к тому же мать, а нам, матерям не привыкать к бессонным ночам. Сейчас главное, чтобы Галя выздоровела. Ты ешь, а мне пора и, поцеловав на прощание Степана, вышла. Быстро позавтракав, Степан на цыпочках вернулся в комнату и осторожно сел у кровати.
Галя спала. Дыхание было ровным, хоть и частым. Степан неотрывно смотрел на любимое лицо и незаметно сам уснул, сидя на стуле.
Проснулся он резко, наверное, от того, что на него смотрела Галя, и судя по широко распахнутым глазам, проснулась она давно и лежала не шевелясь, опасаясь разбудить любимого, такого дорогого ей человека.
— Плохой из меня часовой получился, даже не заметил, как уснул. Как ты, любимая, давай померяем температуру, врач сказал, что это очень важно. Может, ты хочешь пить? Есть сок, чай, просто вода. Если хочешь, я компот открою, — виновато засуетился Степан.
— Ничего не нужно, просто посиди рядом и дай мне руку.
Она прижалась щекой к руке Степана и закрыла глаза. Степан сидел не шевелясь.
— Дай термометр, я посмотрю. Очень хорошо, температура немного спала, но еще высокая. Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Степан.
— Я чувствую себя маленьким заболевшим ребенком, все вокруг суетятся, беспокоятся, а ему от этого становится спокойно и уютно, и если при этом ничего не болит, то так, наверное, выглядит счастье, а у меня ничего не болит. — И после небольшой паузы добавила: — Поцелуй меня, я так соскучилась по тебе.