— Хорошо. Ждать не придется, я не люблю опаздывать.
Окинув придирчивым взглядом Сашу, спросила:
— А форма одежды парадная?
— Можно повседневная.
— А, понятно! — Марина опять критически посмотрела на Сашу, затем повернулась и зашагала по дороге в поселок.
«Вот черт! — думала она. — Зачем я согласилась? Конечно, он красивый мужчина, хоть и запущенный, но с ним скучно. И опять же танцы, да я на них была-то один раз лет в десять с девчонками и то нас дружинники выгнали. Меня и до этого танцы не привлекали, а сейчас тем более. Интересно, какая из меня танцовщица? На вечерах в техникуме приходилось с парнями танцевать, вроде бы получалось, а Саша умеет танцевать? Наверное, умеет и, судя по тому, что он меня пригласил, он их посещает. Ну что теперь поделаешь, пообещала, значит, надо идти».
Открыв калитку, Марина вошла во двор. Дневная жара едва начала уступать место вечерней прохладе, в доме было душно, компания выпивох вместе с мамой расположилась на крыльце. Среди присутствующих опять был все тот же Максим. Увидев Марину, он вскочил на ноги и суетливо освободил проход к двери. Все четверо уже были в кондиции, мужчины приветливо замахали руками, приглашая Марину к столу, а точнее, на крыльцо. Я молча вошла в дом, прошла за перегородку и не раздеваясь легла на кровать. Перед глазами встал облик сегодняшнего Саши, человека, придуманный образ которого я любила всю жизнь и, как оказалось, на самом деле это не мой единственный и неповторимый Шаса, а посторонний, сформированный неизвестной жизнью, чужой человек. Невольно на глаза навернулись слезы. Вспомнились детские и не только мечтания, что я вырасту, стану красивой, умной, интересной девушкой и когда Саша увидит меня такой, он обязательно влюбится и мы будем любить друг друга всю жизнь. Эта наивная детская мечта на самом деле стала для меня смыслом жизни, ради нее я, кроме того, что хорошо училась и занималась спортом, стала изучать более углубленно английский язык и вскоре могла без труда слушать заграничное радио, и не только музыку и песни, но радиопередачи о жизни людей в других странах, читала литературу на английском, правда, достать ее было сложно, в основном это были произведения классиков из библиотеки при шахтном клубе, но их было немного и вскоре я их всех перечитала, а кое-что по нескольку раз. Хуже было с разговорным языком, кроме учительницы, разговаривать было не с кем, да и та говорила медленно, явно подбирая слова, а потом все равно переходила на русский. В техникуме с этим делом стало проще, двое преподавателей, молодые парни, недавние выпускники университета, отлично владели английским, и при любой возможности общались на нем друг с другом, а узнав меня поближе, взяли в свою компанию. Они так бегло говорили, что первое время я не то, чтобы говорить, но даже не все, ими сказанное, успевала понять. Очень быстро все наладилось и вскоре я вполне свободно участвовала в их разговорах, хотя поначалу были проблемы с произношением, но, как оказалось, временные.
Иногда мы втроем собирались дома у одного из них по имени Евгений, близкие знакомые и друзья звали его Юджин, так ему больше нравилось. У Юджина по пятницам устраивались, как он их шутливо называл, «культурные сходки», со временем парни стали приглашать на них и меня.
На эти вечера приходили ребята и девушки, и по их внешнему виду можно было сказать, что ничто заграничное им не чуждо. Общались они предпочтительно на английском, реже на французском и иногда на испанском языке, на русском говорили мало и это не было снобизмом, по крайней мере у большинства, это было реакцией периферии на ограничения советской жизни. У Юджина был магнитофон и большая коллекция записей, на вечерах часто слушали музыку, иногда читали стихи современных поэтов, в основном, шестидесятников. Мое внимание в их компании привлекла девушка по имени Элен, поэтесса она часто читала свои стихи на французском языке. Мне очень понравился этот красиво звучащий язык. Я очень хотела его выучить, но в техникуме французский не преподавали, ни пособий, ни учебников по его самостоятельному обучению у меня не было и когда читала стихи Элен, я вслед за ней тихонько повторяла слова, стараясь добиться похожего звучания. Элен обратила на это внимание, мы разговорились, потом сблизились и, несмотря на разницу в возрасте, Элен была лет на десять старше, уже успела окончить иняз, приехала сюда по распределению вместе со своим мужем из Ленинграда, у нас сложились дружеские отношения. К моей радости, Элен предложила помочь мне с французским.
Как известно учить второй иностранный язык гораздо легче и быстрее, я это испытала на себе. Прошло немного времени, я уже довольно сносно стала говорить на бытовые темы на французском. Элен иногда приглашала меня к себе в гости. В небольшой комнате все стены, которой были заняты стеллажами с разными художественными произведениями. Все это было очень интересно, но меня больше всего привлекала особая книжная полка с книгами, французских поэтов, их ее отец, работник какого-то министерства, привозил из своих заграничных командировок. Заметив, с каким благоговением я просматриваю эти книги, Элен предложила мне брать их с собой. Я с упоением читала по ночам, не все понимала, даже со словарем, но мне помогала Элен. Особенно мне нравились стихи Кокто, Гийома и Журдана, я их переписывала в отдельную тетрадь, а потом учила наизусть. Мое увлечение французской поэзией способствовало изучению французского языка и к концу первого курса я уже легко к удивлению общих знакомых, общалась с Элен на французском.