— Есть. Вопрос первый: как к вам можно обращаться?
— Обращаться ко мне нужно на «ты», и зови меня Куратором. Еще вопрос?
— Сколько лет или курсов будет продолжаться учеба?
— У нас нет деления на курсы, а сколько лет учиться, зависит от тебя. Занятия продолжаются до полного усвоения программы. И последний на сегодня вопрос.
— Сколько нас в группе?
— У нас нет групп, занятия индивидуальные. На все остальные незаданные вопросы ты со временем сама найдешь ответы. Сейчас переодеваешься в спортивную форму, через пять минут идем в спортзал, там тебя будет ждать инструктор.
Вот так началась моя новая жизнь. В первые дни было очень трудно и необычно. Поначалу во время утренней зарядки меня обвешивали датчиками и в числе других характеристик считывали информацию о физико-химическом составе моего организма и на ее основе формировался комплекс дневных физических нагрузок и рацион питания на весь день, благодаря чему организм вовремя подпитывался необходимыми веществами и находился постоянно в тонусе, к тому же, несмотря на большую нагрузку, практически не ощущалась усталость. По ночам сон был крепким и освежающим.
Много времени уделялось изучению языков. Вдобавок к английскому и французскому сначала ввели итальянский и испанский, потом количество языков увеличилось до десяти, это были основные европейские языки, которыми я должна была владеть в полной мере, свободно говорить, читать и писать. Изучение осуществлялось методом полного погружения. Каждый день посвящался определенному языку и только на нем шло общение и обучение другим предметам. Поначалу было сложно, но со временем стало привычным. Особое внимание уделялось произношению. Раньше я считала, что хорошо владею английским, но уже с первых занятий в центре выяснилось, к моему удивлению, что это далеко не так. И произношение, и использование словарного запаса — все было неправильно, пришлось переучиваться, это оказалось сложнее, чем правильно осваивать язык, что называется, с нуля.
Кроме языков изучала особенности экономики, общественно-политической организации конкретных стран, их историю, обычаи, культуру. Потом эти теоретические знания закреплялись практикой. Меня вывозили в какую-нибудь страну для более детального ознакомления. Я там какое-то время находилась, вначале при посольстве, а потом самостоятельно жила и работала по легендам.
У меня была куча специальных предметов, которым уделялось повышенное внимание. Моя программа постоянно корректировалась так, чтобы каждое занятие по любой дисциплине было не в тягость и даже приносило удовольствие, но мне больше всего нравились занятия по единоборствам и восточным практикам. Иногда на занятиях присутствовал Иван Иванович. Обычно он приветственно махал мне рукой, но общаться с ним не полагалось и не потому, что кто-то запрещал, просто я сама понимала, что нельзя. И вообще в центре мне ничего не запрещалось, но я каким-то образом понимала, что можно, а чего нельзя делать. И еще не было никаких наказаний, и не потому, что не было провинностей, конечно, они были, особенно вначале, но потом их становилось все меньше и меньше. Как это достигалось, я не знаю, поскольку не чувствовала никаких ограничений, я уже не говорю о каком-то насилии над собой, я была свободна и наслаждалась своей свободой, но при этом чувство долга стало определяющим.
В первый год обучения программа была ориентирована на мое физическое развитие и получение знаний об окружающем мире. Начиная со второго года к этому добавилось еще и культурное развитие, уровень которого у меня был где-то около нуля. Урокам музыки, живописи, скульптуры, театральному искусству уделялось серьезное внимание, иногда даже казалось, что это чуть ли не основные предметы. Кстати, в моем обучении не существовало разделения типа это важно, а на этих занятиях можно расслабиться, все было важным.