Другое дело — личное время, его было немного, в этот короткий промежуток нужно было привести в надлежащий порядок свой внешний вид — подшить свежий воротничок, почистить пуговицы, и если чего порвалось, то зашить, а еще в это время нужно было написать письма. Другими словами, личного времени было мало, а дел — много и все равно находилась пара минут подремать, нет это неточное слово, на самом деле это пара минут глубокого полноценного сна, иногда даже со сновидениями.
Нас с Андреем родители научили не бояться трудностей, преодолевать их, поэтому месяца через три мы полностью вошли в ритм и даже часть свободного времени умудрялись использовать для дополнительных занятий спортом — в будни бег, а по воскресеньям занимались в спортзале, в основном боксом.
Учебная программа была насыщенной и непростой, но мы ее выполняли на «отлично». Андрею легче давались теоретические предметы, особенно те, что требовали аналитических качеств ума, мне — быстрота реакции, умение почти не раздумывая принимать правильные тактические решения. Мы помогали друг другу, все упражнения отрабатывали вдвоем. У нас был принцип — ничего не откладывать на потом, и это давало результаты, вскоре у нас стали лучшие показатели на курсе по всем дисциплинам.
Как-то во время занятий нас обоих срочно вызвали в особый отдел училища. Начальник отдела, несмотря на майорские погоны, выглядел совсем не по-военному. Лысый в больших очках с черной оправой, из-под которых смотрели добродушные глаза, а еще мягкий, слегка глуховатый голос, внешне он был очень похож на нашего школьного учителя истории.
Войдя в кабинет, мы доложили по форме о своем прибытии и замолчали. Майор встал из-за стола, подошел к окну и, заложив руки за спину, что-то рассматривал через стекло. Команду «Вольно!» он то ли забыл отдать, то ли… в любом случае, это настораживало. Мы стояли по стойке смирно и, как положено по уставу, не спускали глаз с офицера. Насмотревшись в окно, майор повернулся к нам и спокойным голосом произнес:
— В своих документах вы скрыли некоторые факты биографии и после того, как это стало известным, вопрос стоит о вашем отчислении, а впрочем, это зависит от вас.
Майор снял очки, на нас смотрели бесстрастные, немигающие стальные глаза, совершенно не имеющие ничего общего с глазами учителя истории.
— Итак, по порядку, вы похожи, как две капли воды, вы близнецы?
— Никак нет! — хором ответили мы.
— Андрей, шаг вперед! Вот так лучше. Значит, ближе ко мне Андрей, а ты — Виктор. Андрей, ваши товарищи по курсу и все преподаватели считают вас близнецами и неоднократно говорили вам об этом, почему вы не возражали?
— Так было всегда. Поначалу наши новые знакомые нас с Виктором не различают и называют близнецами, но это быстро проходит, они перестают нас путать и называть близнецами, так же произошло и в училище.
— Хорошо!
Майор подошел к Виктору, долго смотрел, не мигая ему в глаза и затем продолжил:
— Почему у вас обоих один и тот же год рождения, месяц и только дни отличаются?
— Мы действительно так родились, вначале Андрей, а через несколько дней я.
Майор повернулся к Андрею, затем подошел к нему вплотную и, сняв очки, долго бесцеремонно рассматривал его своими стальными глазами, потом вернулся к столу и, взяв в руки два документа, поочередно просмотрел их и затем обратился к Андрею.
— В графе «мать» у вас обоих написано «Наталья, Галина», это, как я понимаю, двойное имя и в этом случае по правилам грамматики между именами должен стоять дефис, а у вас запятая, объясните.
— Это имена двух разных женщин — наших мам. — Ответил Андрей.
— Виктор, в твоих документах то же самое и ты хочешь сказать, Наталья и Галина тоже твои матери?
— Так точно!
Лицо майора стало красным, он долго смотрел на братьев, переводя взгляд с одного на другого, потом решив что-то для себя зло спросил:
— Итак, вы оба настаиваете, что у каждого из вас две матери?
— Так точно! — дружно ответили братья.
Майор вызвал дежурного офицера, дал ему соответствующие указания и нас отправили нас «на губу» с неправдивой формулировкой: «За обман офицера!»
На следующий день нас вызвали к начальнику училища. Это был генерал, в прошлом боевой офицер, в училище у него была репутация строгого, но справедливого командира.