— Точняк, пусть принесет и останется здесь, я хочу его видеть. — Оживился Барон.
— За документами я схожу сам, Виктору с его ногой трудно карабкаться по ступенькам, — возразил Андрей, и обращаясь к Барону добавил: — Да, в твоей машине, кроме вас двоих, никого не должно быть и работать вам лучше на заднем сиденье — продолжил. А ты постарайся, чтобы к моему возвращению бабло было здесь.
— ОК! — После непродолжительной паузы нехотя ответил Барон.
Домой Саша пришел поздно, просто раньше не хотелось. Перед этим он бесцельно побродил по парку, сидел на лавочке, о чем-то думал, фантазировал. Вспомнил Дода. «Надо какое-нибудь стихотворение подобрать, чтобы интересное и недетское, а то как-то неудобно, да и неплохо бы узнать его мнение», — неожиданно для себя подумал Саша. Потом подошли ребята, двое из тех, кто был сегодня на ставке.
— Ты чего сидишь? «Кадришь кого-то?» — спросил один из них.
— Да, нет! Просто так сижу, был в одном месте и иду домой.
— А мы сняли двух пэтэушниц, с одной Валек пошел, сейчас, наверное, шпилит, а другая сказала, что сегодня не может, у нее, видите-ли, краски. Проводили ее до общаги, вот и весь вечер коту за задние лапы, — с досадой проговорил второй, швырнул щелчком окурок. — Ладно, давай, а мы пойдем по домам, может, по пути кто подвернется, так охота кому-нибудь морду набить.
«Валек шпилит! Как это у них получается? Надо узнать, как и что, а то как-то неловко, да и пора уже. Все когда-то начинают. А может, я не знаю как, потому что мое время еще не пришло? Надо выучиться ждать?» — Саша улыбнулся, встал и не спеша пошел домой.
На столе стоял накрытый полотенцем ужин. Саша запер дверь на замок и сел за стол. Из соседней комнаты раздался мамин голос:
— Саша, это ты пришел?
— Мам, ну а кто еще? — раздраженным тоном ответил Саша, — наверное злодей, зашел, разулся и запер за собой дверь на засов и сел ужинать.
— Да это я так, просто хотела услышать тебя, — виноватым голосом ответила мать. — Ты поешь, посуду оставь в раковине, я завтра помою, что-то устала сегодня.
Саша молча поел, отнес посуду в раковину, постоял минуту и начал ее мыть.
Засыпая, мать услышала шум воды в раковине, улыбнулась: «А всё-таки он у меня хороший! Все образуется, жаль, что отца у него нет!» Утром, перед тем как уйти на работу, подошла к кровати спящего сына, посмотрела на его в ссадинах лицо. Потом не удержалась и погладила по голове. Саша улыбнулся во сне и зачмокал губами. «Все будет хорошо!» — подумала мать, стараясь не шуметь, вышла и тихонько заперла за собой дверь.
Незаметно, без особых событий окончилось лето и начались занятия в школе. Перед началом учебного года по традиции все собрались по классам на школьном дворе. Как всегда, девочки стояли отдельно от мальчиков, окружив нашу классную Марфу Макаровну, которая вдруг стала меньше ростом, а мальчики стояли невдалеке и во все глаза смотрели на девочек. Как они изменились за лето! Еще недавно невзрачные девчушки превратились в девушек с талиями, бедрами и уже хорошо заметной грудью. Некоторых Саша узнал с трудом, его соседка по парте Наташка, оказывается, красавица, мало того, что у нее все формы в порядке, так она еще надела такую короткую юбку, короче не бывает, а если бывает, то это уже не юбка. Пацаны с ухмылками украдкой посматривали на ее ноги и смущенно отводили глаза. Безусловно, Марфа Макаровна тоже заметила, и подчеркнуто тихо, но так, чтобы все девочки слышали, сказала Наташе:
— Не вздумай в таком виде явиться на занятия, отправлю домой.
— А что мне, юбку до пят надеть? — дерзко ответила Наташа. — Сейчас все так ходят.
— Ну что ты! До пят не надо! Ни в коем случае! — притворно возмутилась Марфа Макаровна, — ты надень что-нибудь такое, чтобы в отличии от твоей юбки срам прикрыло.
Девочки не очень дружественно засмеялись, а Наташа обиженно отвернулась.
Начались занятия. В первые дни учебного года мне всегда было трудно заставить себя учиться, потом постепенно втягивался и все образовывалось. В этом году это было не так. Мало того, что учиться не хотелось вообще, ни дома ни в школе, так еще и трудно было сосредоточиться, приходилось по нескольку раз перечитывать чуть ли не каждое предложение, чтобы уловить смысл прочитанного, и такое творилось не только со мной. Мы даже внешне стали другими, на уроках в основном сидели тихо, но безучастно. Часто на вопросы преподавателей отвечали невпопад, с трудом дожидаясь перемен между уроками. И тут наше поведение резко менялось, пацаны не носились как угорелые, не орали и никаких потасовок, это все осталось в прошлом, на переменах мы собирались смешанными группами из мальчиков и девочек, о чем-то разговаривали, шутили и смеялись.