От неожиданности Галя даже не попыталась вырваться из объятий, потом стала стучать кулачками в грудь и, освободившись тяжело дыша, обратилась к матери:
— Мама, ты посмотри, что он делает! Разве так можно?
Наталья рассмеялась:
— Так он же будущий глава семьи, а главе семьи все можно, правда, зятек?
— О! Ты просто теща-золото! Я думаю, не важно, на ком жениться, главное, чтобы была теща-золото!
— Ага, значит не важно на ком, ну все, мама, где у нас скалка, я хочу разобраться с твоим будущим зятем.
Степан изобразил раскаяние и стал шутливо оправдываться, что он не Галю имел в виду, а говорил в общем и что это так, к слову пришлось. В комнате стало шумно и весело. Внезапно отворилась дверь и вошла тетя Клава:
— А я стучу-стучу в дверь, слышу, в доме шум, а никто не открывает, вот и вошла без разрешения.
— Да что ты, Клава, какое там разрешение, проходи, садись за стол, мы тут чай пьём с тортом. Очень вкусный торт! Галя, поухаживай1
— Да что ты, Наталья, некогда мне, я борщ варю.
Тетя Клава смахнула набежавшую слезу и продолжила:
— А ты знаешь, мне позавчера пьяная Семеновна, та, что через улицу от меня живет, сказала, что я дура, что мой борщ никому не нужен и мужа у меня давно нет. Потом, правда, плакала, просила прощения, а мне чего-то больно стало после ее слов, да так, что я еле домой дошла, ну а там уже ревела как белуга. Вот ты мне, Наталья, скажи, она правду говорила? Я его действительно давно не видела, приходит со своей шахты поздно, когда я уже сплю, и уходит рано. Вчера я решила, не буду спать и даже раздеваться не буду, дождусь его пусть расскажет, когда это все закончится.
Тетя Клава вытерла уголком платка слезы и продолжила рассказ:
— И дождалась, после полуночи слышу, потихоньку дверь отворяется и заходит он, тихонько, чтобы, значит, меня не разбудить, увидел, что я не сплю, подошел к кровати, сел рядом и тихо так говорит: «Ну что, Клавушка, тошно самой жить? Подвел я тебя, не надо было мне соглашаться на это, но ты меня прости, я не мог иначе». А я спрашиваю: «Это на что соглашаться?». — «Я не имею права об этом рассказывать, но тебе скажу, только ты уж никому не говори, а то у меня будут большие неприятности. А дело было так. Давно, лет тридцать назад вызывают нашу бригаду к руководству шахты. Мы пришли, а там уже сидят несколько человек в военной форме с орденами и медалями, а с ними директор и парторг, нас посадили отдельно, а директор и говорит:
— Вы у нас самые лучшие рабочие и все партейные, а значит, знаете, что такое государственная тайна. О том, что вы сейчас услышите, никто на свете не должен знать, мы вам верим, но все-таки надо подписать документ о тайне.
Мы подписали и слушаем дальше.
— Ну, теперь можно. Дело в том, что у нас на шахте нашли космический уголь. Не все знают, что это такое, но вам я сейчас расскажу, из этого угля делают топливо для военных ракет и это, как вы понимаете, очень нужно для нашей Родины. Вот мы и решили поручить добычу этого угля вашей бригаде, больше некому, но так как это строжайшая тайна, то вы не будете видеться со своими родными и даже знакомыми и вообще вас вычеркнут из списка живых людей.
Мы, конечно, поинтересовались, как это будет.
— Все продумано и готово. Будет вроде бы авария на шахте, аккурат в вашу смену, и пять закрытых гробов, в которых якобы лежите вы, похоронят, ты же помнишь, как это было, все будут думать, что вы погибли, а вы будете жить и работать, пока этот космический уголь не закончится. Так и пошло, нас никто не видел, и мы никого. Год прошел, а может, два, заскучал я по тебе и стал потихоньку ходить в самоволку, мне не борщ твой был нужен, а хоть тайком посмотреть на тебя спящую, и делал я это тайно от всех, а прежде всего от тебя, иначе ты меня давно бы обо всем расспросила, вот как сегодня.
Ну значит, сейчас уголь-то этот на исходе и скоро все кончится, и мы опять с тобой заживем, как прежде, а пока надо потерпеть. Я пришел сообщить, что до того срока мы с тобой не увидимся, так что варить борщи не надо, а сейчас мне нужно возвращаться.
— Сказал и ушел, а я вспомнила все: и аварию, и похороны, и больницу, все вспомнила и так мне горько стало, так рыдала, не дай бог! Потом поутихла и заснула, а вчера он действительно не пришел.
Клава замолчала, только платком вытирала неудержимые слезы. Все молчали и старались не глядеть на нее.
— Наталья, я у тебя и у всех вас хочу спросить совета, кому же мне верить, Семеновне или моему? я не знаю! Ничего не знаю! Сегодня я не удержалась и всё-таки решила сварить борщ, а вдруг мой вырвется и придёт! Решить-то решила, а вот только что-то у меня ничего не получается.