Комната Натальи в новом доме была просторная, светлая и со вкусом обставленная. Наталья с Галей придирчиво выбирали мебель, всякие шторы-занавески-гардины, светильники и через несколько месяцев дом принял и изнутри законченный жилой вид. К тому времени в поселке заселили еще несколько домов и еще много строилось. Наталья с Галей устроили небольшой огород и с успехом растили овощи. Степан с Андреем разбили сад и в свободное время за ним ухаживали. Андрей не был гостем в этом доме, он почти в нем жил, часто оставался ночевать, особенно в первое время, когда в поселке еще не было других домов и Степан работал в ночную смену. Отношения с Натальей были ровными, Андрей и виду не подавал, что у них что-то было, за что Наталья была очень ему благодарна.
Несмотря на великолепную комнату, Наталья всё-таки более комфортно чувствовала себя в старом шанхайском доме и, когда появлялась возможность, с удовольствием жила в нем, особенно в первое время, но жизнь внесла свои коррективы. Однажды Степан получил от своего армейского друга Виктора письмо, в котором тот писал, что его завод закрылся и он остался без работы и что в их городишке найти новую работу вообще нереально, и что он тоже собрался переехать на Донбасс, на шахту. К этому времени мать Виктора померла, он женился и скоро должен родится ребенок. В письме Виктор спрашивал у Степана, есть ли работа, как обстоит дело с жильем хотя бы на первое время, и что он очень рассчитывает на его помощь. В этот же день Степан уточнил в отделе кадров, что есть вакансии почти на все рабочие специальности, но с жильем для семейных — проблема, нужно подождать два-три месяца, пока не освободится комната в семейном общежитии. Вечером за семейным ужином он обратился к Наталье с просьбой сдать на этот срок шанхайский дом.
— Какой там сдать, пусть приезжает и живет сколько нужно, — обиделась Наталья.
Через неделю Виктор с женой поселились в Натальином доме, а Наталья уже окончательно перебралась в новый дом, взяв с собой личные вещи и сняв со стены икону, которую Андрей тут же повесил в ее комнате. Так и стали они жить втроем, правда, все вместе они собирались нечасто, не позволяла сменность работы. Андрей постепенно стал приходить все реже и реже, а причина проста: познакомился в городе с девушкой и все свободное время проводил с ней, похоже, дело шло к свадьбе.
Незаметно прошел еще один год. Однажды всё-таки случилось то, что неизбежно должно было произойти. В тот день, а точнее утро, Степан вернулся домой с ночной смены, Галя уже ушла на работу, в доме была одна Наталья, она работала во вторую смену, накануне ей пришлось отработать две смены подряд, поэтому домой пришла поздно и пока то да се, спать легла за полночь. Проснувшись позже обычного, она была в ванной комнате и не слышала, когда возвратился Степан. Выйдя в халате, с полотенцем на голове, прошла на кухню. Степан тарахтел посудой, пытаясь приготовить себе завтрак.
— Степа, немедленно прекрати, а то разнесешь кухню, сядь и жди, я все сделаю сама. Нет, лучше не сиди, а помоги мне достать из подвала банку помидоров.
Вход в подвал был здесь же, в кухне. Степан открыл крышку, спустился по лестнице, под руководством Натальи нашел нужные банки и подал из погреба. Для того чтобы их принять, Наталье пришлось присесть на корточки, отчего полы халата немного разошлись… Наталья с ужасом вспомнила, что на ней кроме халата ничего нет, и что это увидел снизу Степан. Она резко поднялась и с мольбой посмотрела ему в глаза. Степан закрыл крышку подвала, медленно повернулся к растерянно стоящей Наталье и вдруг резко прижал ее к своей груди и стал неистово целовать губы, глаза, лицо, шею… Долго сдерживаемая страсть вырвалась на свободу, Наталья потеряла голову, неистово отвечая на поцелуи, она как будто не замечала, что Степан снял с нее халат и голую отнес в комнату…
Сознание Натальи медленно возвращалось из небытия. Рядом с ней лежал тяжело дыша, любимый мужчина, от происшедшего приятно кружилась голова, не хотелось ни о чем думать, а просто не открывая глаза уснуть и пусть этот чудный сон не прекращается.
Наталья вздрогнула: «Какой сон! Что я натворила? Господи, это же моя дочь, как я могла? Что же теперь будет? Надо уходить от сюда, немедленно!»