— Рассказывай, что ты нового написал?
Если я виновато говорил, что ничего нового не сочинил, Марина смешно морщила носик, что означало недовольство, потом подумав просила:
— Тогда расскажи вот это, — и проговаривала какой-нибудь фрагмент из ранее написанного. Такие просьбы очень многое для меня значили, и я их выполнял с удовольствием. Потом дома я пытался понять ее выбор и делал для себя выводы. И вообще читать стихи Марине — это было что-то! Ее широко открытые зеленые глаза, казалось, проникали в мое сознание и воспринимали мои стихи прямо оттуда, а слова и мой голос нужны были только для обозначения ритма, в такт которому Марина обычно слегка покачивала головой, а еще она остро чувствовала неточности, но никогда не акцентировала на них внимание, просто слегка морщила носик. Со временем меня влекла в этот дом не только Ольга, но и это милое существо, особенно когда у меня появлялись новые стихотворения, их мне хотелось, как можно скорее прочитать Марине. Боле того, я начал замечать, что часто, когда я сочиняю стихи, перед моим внутренним взором невольно возникает Марина и я читаю их ей. Часть стихотворений были написаны конкретно для нее, вот их я записывал в отдельную тетрадь. Я мечтал, что когда-нибудь стану маститым поэтом и тогда издам их отдельным сборником, даже название ему придумал: «Марина — шахтерское дитя». А еще мне хотелось один экземпляр сборника красиво художественно оформить и подарить Марине, я даже стал придумывать текст посвящения. У меня тогда и в мыслях не было, что очень скоро все изменится и я расстанусь со ставшим для меня дорогим человечком очень надолго, а, по сути, навсегда.
Произошло это внезапно.
Как-то перед работой ко мне подошел Валек и, по своему обыкновению, глядя в сторону, тихо сказал:
— Ольга передала, чтобы ты несколько дней не приходил, когда можно будет, она скажет.
— А что случилось?
— Понимаешь, ее бывший хахаль откинулся, прислал телеграмму, что по пути на свою родину заедет к ней на несколько дней, а там видно будет, так что ты пока свободен, как муха в полете, или как трусы без резинки, тебе это ближе. — захихикал Валек.
Нельзя сказать, что эта новость как-то меня задела, просто нарушался ставший привычным ритм жизни и только. Я стал больше бывать на свежем воздухе, больше писать и мечтать. Очень мне не хватало общения с маленьким человечком, пожалуй, даже больше, чем отсутствие близости с Ольгой.
А с Ольгой мы-таки встретились. После уроков она поджидала меня недалеко от школы. Я даже не сразу узнал ее в элегантно одетой, стройной, в модных солнцезащитных очках красивой женщине. Я привык ее видеть на работе в непонятно в чем или у нее дома в одном и том же халате.
— Куда ты пропал? Я в курсе, что Валек тебе рассказал, это я его об этом просила. Да, бывший заезжал, но у меня с ним ничего не было, я думала только о тебе и уже два дня пытаюсь встретиться с тобой. Я соскучилась! Ты можешь сегодня прийти? На лице у Ольги промелькнула тревога. Я утвердительно кивнул головой.
— Ну и отлично, я тебя буду ждать, — Ольга облегченно вздохнула.
Вечером, как только стемнело, я сидел на Ольгиной кухне с любимым маленьким человечком на коленях и слушал неповторимый щебет. А потом был страстный вечер с Ольгой, после которого я шел домой удовлетворённый, покачиваясь, как пьяный. На следующий вечер все повторилось, а затем наступили майские праздники. Получилось так, что с Ольгой мы не виделись несколько дней. Однажды ночью я почувствовал нестерпимое желание пописать, что я и сделал. В конце этой обычной процедуры я вдруг почувствовал резкую боль в паху и из мочевого канала появились желтоватые выделения, такого у меня никогда не было. Я не придал особого значения, подумал, что как-нибудь само пройдет. С трудом уснул, но ненадолго, через пару часов все повторилось, только боль стала продолжительнее и резче. Даже моих очень скудных медицинских знаний и практически отсутствующего опыта в подобных вопросах хватило, чтобы подумать о гонорее.