Имея диплом, можно было при желании поступить в высшее учебное заведение или работать на предприятии, куда тебя направят по распределению.
В отличие от меня, Лева решил продолжить школьное обучение, а затем поступить в институт и стать инженером. Я таких долгосрочных и вообще никаких планов не строил, видя это, Лева убеждал меня идти по аналогичной схеме, чтобы в итоге поступить в Литературный институт и в будущем стать профессиональным литератором. По этому поводу мы много спорили.
— Понимаешь, Саша, в любом деле, чтобы достичь высокого уровня, нужно учиться и много учиться, — убеждал меня Лева.
— Хорошо, в моем случае учиться — чему? Как писать стихи? Разве можно этому научиться? Это либо тебе дано, либо нет.
— Ладно! Вспомни самое первое твое стихотворение, ну, или одно из первых. Вспомнил?
Я, подумав, утвердительно кивнул.
— А теперь вспомни самое последнее из твоих любимых стихотворений. Вспомнил?
Я кивнул.
— Вот, а теперь попытайся сравнить их. Я тебе сразу могу сказать, что последнее намного лучше. А почему? А потому, что ты за это время многому научился, причем научился сам, как смог, самоучка. А теперь задай себе вопрос мог ли ты научиться большему, если бы тебе кто-то помогал, руководил тобой, направлял твое образование, вместе с тобой радовался успехам, помогал преодолевать всякие препятствия.
Тогда я был твердо уверен в своей правоте и с жаром возразил:
— Я с тобой не согласен и вот почему. Любое обучение, кроме самообучения, подразумевает направленное изменение обучаемого не знаю, как в других странах, но у нас — на обслуживание государственной идеологии или в крайнем случае, он должен руководствоваться ею, как непреложной инструкцией. Так вот, на примере моих стихов могу сказать, я в них совершенно никак не учитывал эту самую идеологию, а то, что последние стихи лучше ранних, так это от того, что я все это время взрослел, менялся, менялись мои взгляды, менялась моя шкала ценностей, отношение к жизни… Все это не могло не сказаться на стихах — это раз, кроме этого, у меня развивались определенные поэтические навыки благодаря опыту — это два, другими словами, все что в моих стихах — это я, это осознанное или бессознательное отражение моего восприятия жизни. Да, я согласен, что обучение в литературном вузе может дать мне определенные знания по стихосложению, будет менять меня, но оно будет приводить мое сознание, мою сущность к определенному программой шаблону, отсекая или заглушая, пытаясь отсечь все, что ему не соответствует, в итоге я стану таким, «как надо» и этот я «как надо» будет иметь диплом, позволяющий профессионально «творить» нужную обществу продукцию, получая за это зарплату и продвигаясь вверх по литературной служебной лестнице, обеспечивая рост своего материального положения «нематериальным» творчеством.
Я сейчас чувствую себя поэтом, я хочу оставаться поэтом дальше и это главное в моей жизни. В этой связи ответь мне на один вопрос: в этом «как надо» где я, или точнее, что от меня осталось?
Мы тогда не понимали, что подобные вопросы не решаются обсуждением, и спорили до хрипоты. Потом мудрый не по годам Лева предложил компромисс, он убедил меня, что в жизни нужно иметь основу в виде профессии, даже нелюбимой, но которая поможет в любом случае содержать меня и мою семью и я, спустившись с поэтических высот на грешную землю, против этого не возражал, и наш ничем неразрешенный спор свелся к выбору для меня обеспечивающей существование профессии. По существу, это был не выбор Лева для себя четко выстроил жизненную линию на несколько лет вперед. Несмотря на свои незаурядные математические способности, являясь победителем всех математических олимпиад до областного уровня включительно (республиканские и выше почему-то не проводились), Лева решил получить специальность горного инженера и в будущем стать директором шахты. Эта его линия и сыграла решающую роль и в итоге мы решили для меня продолжить обучение в горном техникуме, а дальше видно будет