Мигнул значок скайпа.
«Вер, закончишь разговор, загляни?» — это было сообщение от Дениса. Так вот, в своем доме закрылись по комнатам (в Катину дверь он тоже врезал замок) и общаемся смсками или по скайпу.
— Ты чего? — спросила я, зайдя без стука, как у нас уже повелось. То есть, я могла к нему войти, он ни разу даже не пытался.
— Да поговорить… — Денис нахмурился и развернулся на стуле. — Вера, мне надо съехать. Я так больше не могу.
Наверно, у меня было настолько удивленное выражение лица, что он продолжил:
— Вера, мы с тобой… ну мы же нормально уживались? Я ничем тебя не обидел?
— Дурак, что ли? Чем ты мог меня обидеть? В чем дело-то?!
— В Кате, — ответил он.
— Понравилась? — спросила я, а в груди стало холодно.
— Нет, это я ей понравился… возможно. Или моя жилплощадь. Я ведь тебе говорил, что родительская квартира… ты поняла. Там трешка вроде твоей, но на твою-то ей зариться нет смысла. Я ведь тебя уже немного знаю — не отдашь и никого не пропишешь из чистой вредности!
— С какой бы стати? — зло фыркнула я. — Ден… Не вздумай. Я тебя не отпущу.
— А как удержишь, если я соберусь уйти? Я же взрослый и дееспособный, и я просто жилец. Выплачу, что задолжал, и…
— Ден, ты серьезно? — у меня задрожали руки. — Ден… ты…
Рыдать в ванной мне не впервой, но чтобы так, до крови из носа… Когда я успела так привязаться к чужому человеку? Мои подруги постоянно влюблялись, расходились, снова выходили замуж, а у меня все бывало мимолетно. Я не люблю чужих людей, с мужчинами схожусь тяжело, в юности все искала того самого, единственного, но не нашла. Так, была пара интрижек, но настолько скучных, что… А если Денис уйдет, как мне без него жить? Ну как?! Без болтовни заполночь и сериалов до пяти утра (и мы опять не вспомним, на какой серии уснули), обсуждения работы и новостей, просто — без него… Какая разница, что там с ним, ну пусть нет у него ноги, а я вот не вижу без линз, и что теперь?!
Я умылась ледяной водой и вытерла лицо. Хороша, что и сказать!
Дверь Дениса была заперта. Видимо, он заблокировал замок. Ну, я свой тоже заблокировала, думала-думала, как быть, потом все же уснула…
Ну а утром, на кухне, я ласково спросила Катю:
— Как поступление идет?
— Ой, Верусь, так уже результаты есть, — сказала она.
— И что там у тебя?
— Ну… — она замялась. — На вечерний прохожу. Либо на платный.
— И куда ты собираешься?
— Думаю на вечерний пойти, откуда у меня деньги на платный? — широко улыбнулась она. — А днем работать буду! Ты же меня не выгонишь?
Я потеряла дар речи.
— Выгонит, — негромко произнес Денис, появляясь в дверях. — Идите, девушка, и работайте, на пропитание хватит. Ну а общежитие вуз предоставит. Нет — кантуйтесь на съемных, как все лимитчицы. Не вы первая, не вы последняя.
— А вы с какой стати тут распоряжаетесь? — задрала нос Катя. — Вы вообще никто! Подумаешь, жилец!
И тут я совершенно отчетливо увидела, как спокойные серые глаза Дениса начинают зеленеть. И это было страшно. Я не могу этого передать, просто откуда-то повеяло потусторонним холодом, и в зелени его глаз сверкнуло что-то жуткое…
— А вы тут кто, девушка? — поинтересовался он.
— Вообще-то родственница, в отличие от некоторых! — фыркнула Катя.
— Вообще-то, родственница, в отличие от некоторых, я плачу деньги за проживание, и не такие уж малые, — вкрадчиво произнес Денис. Я предпочитала молчать. Мне было не по себе. — А вы, между прочим, вчера сожрали мой ужин. Да-да, это был мой ужин, та самая гречка в серой кастрюльке, и не надо хлопать ресницами и коситься на Веру. Вера ничего не скажет, потому что вы ее племянница, и… А, я никогда не понимал этой родственной ерунды. Положим, с голоду я не умер, но это было неприятно.
«Что ж ты мне не сказал? — подумала я. — Можно подумать, у меня нечего приготовить на скорую руку…» А потом вспомнила, что мы разругались. То есть это я обиделась, ну а у Дениса тоже характер не сахар, он ведь предупреждал.
— Подумаешь, — Катя задрала нос еще выше. — Из-за гречки такое разводить… Ну взяла пару ложек, и что? Вы-то вообще берете, что захочется!
— Катька, Ден платит за продукты, — не удержалась я. — В его праве брать все, что ему угодно. А ты, уж прости, ни разу даже хлеба не купила, хотя деньги я тебе давала!
— Ну вот, мама так и говорила! — воскликнула племянница. — Тетя родная куском хлеба попрекать будет…
Я знала, чья это школа, и мне стало невероятно противно.
— Я тебе не родная.