Именно в эту ловушку и угодил Сафрак. Правда, он был слишком опытным воином, чтобы так просто в ней погибнуть. Воины швыряли факелы в крестьян, кто-то пытался уклониться, но строй плотно держал их в своих тисках, безразличных к судьбе отдельного человека.
Сафрак лихорадочно оценивал ситуацию. Фаланга селян не имела флангов, прикрытая стенами домов, и была построена в пятнадцать рядов - у мародера просто не было сил, чтобы прорвать ее. А еще у него было очень мало времени.
- Рассредоточиться! - выкрикнул приказ Сафрак. В конце концов, это же крестьяне, а не обученные кондотьеры. Сейчас, обрадованные первым успехом, они сломают строй, и тогда все еще может измениться!
Ямару не составило труда понять, что задумал Сафрак, но он лишь отрицательно покачал головой. Главной ошибкой мародера было то, что он ввязался в бой в мешке площади. Бежать ему было уже некуда - боковые проходы были завалены всяким хламом, на крыши домов высыпали женщины с цепями и всяким дрекольем.
Оставалось ввести последний ресурс - десятка два свежих, молодых селян - страшных не столько примитивными клинками из кос, которыми они размахивали наудачу - лишь бы попасть, сколько готовностью рвать упырей когтями и зубами...
Сафрак легко вспорол живот на павшего на него селянина, крутнулся на ногах и снес замершему на мгновение мертвецу голову. Даже в пылу боя он продолжал анализировать ситуацию, - это и сделало его командиром. И сейчас он ясно видел, что ни более высокая скорость его воинов, упырей, как их здесь называли - какая ирония! - ни то, что крестьяне будто не видели мечей, легко натыкаясь на ядовитые для них клинки - его отряд уже не спасут. Оставалось лишь продать свои жизни подороже.
- Сафрак! - заорал кто-то совсем рядом и мародер, развернувшись, увидел человека, который - как он понял сразу же - и был виновником уничтожения его отряда.
В пылу боя не до признаний и рассказов о тяжелом детстве. Ямар не мог знать, узнал ли его вождь мародеров, да ему это и не было интересно. По счету Ямара Сафрак уже был мертв - и удар меча должен был лишь поставить точку в затянувшей дуге, целясь противнику под левую руку. Ямар скользнул в сторону, полоснув по запястью Сафрака и заставив его выпустить меч. Продолжив движение Бешеный Пес вонзил меч в грудь мародера и шагнул назад, высвобождая клинок.
Его противник захрипел прижимая руки к ране, но "чинкуэда"-"пятерня" потому так и называется, что рану от нее не замнешь ладонью. Удивление в глазах Сафрака сменилось пониманием.
- Но ты же наш. - выдавил он, рухнув сначала на колени, а потом уткнувшись лицом в пыль площади.
- Именно поэтому, - буркнул Ямар, озираясь в поисках очередного противника. К счастью, их оставалось совсем немного.
7.
Ямар в последний раз проверил завязки кожаного мешка - заплечника, задумчиво коснулся железных пряжек карманов, а затем, почувствовав чужое присутствие, резко обернулся, глядя в лицо Харона.
- Уходишь? - спросил старик.
- Конечно, - Ямар усмехнулся - Что мне тут делать?
- Староста на площади готовит праздник.
- Ваши праздники не для меня, - от голоса Ямара повеяло замогильной свежестью. - И должен заметить, у вас всех довольно неприятная внешность.
- Как и у тебя, - Харон улыбнулся, показав длинные зубы.
Ямар вздрогнул, пожал плечами, забросил мешок на плечо и шагнул к выходу. В спину ему ударил вопрос.
- Зачем ты приходил?
Какое-то время Ямар молчал, а затем сухо сказал.
- Напомнить привратнику о том, что пора вспомнить о своих обязанностях. Маги устали сдерживать Рубеж Реки. А он не должен рухнуть.
Ямар умолк, и после паузы добавил.
- Кроме того, я не люблю могильных воров.
Бешеный Пес помолчал, быть может, ожидая ответа, и шагнул за порог, где его догнали последние слова.
- Она не наша. Возьми ее с собой.
Ямар не стал переспрашивать - кто.
Лаодика встретила его у окраины селения. Ветер трепал ее светлые волосы, и Ямар в который раз подумал, что девушка выглядит почти как человек.
- Уходишь? - грустно спросила она.
- Да! - ответил Ямар грубее, чем намеревался.
- Зачем ты приходил? Не мог оставить нас в покое, да?! - голос девушки сорвался.
- Значит, не мог, - буркнул он.
- Пожалуйста, возьми меня с собой, - всхлипнула Лаодика, неожиданно повиснув у него на плечах.