- Воистину, ты великий целитель, - вздохнул староста.
- Нет, - Ямар пожал плечами, - Но такие неприятности лечу легко.
- Да - а, - протянул Зием Выонг, уже неясно по какому поводу, и направился в дом. Ямар, помедлив, шагнул вслед, и уже в проеме входа услышал вопрос старосты, обращенный, похоже, самому себе.
- Неужели мы обладаем какими-то невидимыми достоинствами?
Ямар оглянулся. Серебряное ожерелье, повисшее на перилах крыльца, выглядело очень сиротливо.
4.
Тяжелый, неповоротливый ворот скрипя изрядно проржавевшими цепями вытянул ведро воды, и Лаодика с трудом опустила его наземь. Было очень позднее утро, но девушке отчаянно хотелось спать - всю ночь она подсматривала за чужаком, махавшим мечом на площади, а сейчас уснувшим до обеда.
Лаодика ухватилась за ручку ведра и проволокла его несколько шагов от колодца, пока не выдохлась. Сил больше не оставалось, и она опустилась на землю, прислонившись к срубу колодца. Глаза сами закрылись, и она решила посидеть немного - пока тьма совсем не очистит неба, а "при свете и видеть легче" - как неустанно поучал ее Харон. Присловье это, впрочем, помогало не сильно - днем Лаодика видела гораздо хуже, чем ночью. Она не заметила, как уснула.
Проснулась она от голосов, раздававшихся над самым ухом одновременно со скрипом ворота. Лаодика хотела было вскочить на ноги, но поняла, что говорящие ее не видят, и если она встанет, то подумают, что она подслушивает, а тогда пересудов не оберешься по всей деревне. Иными словами, чтобы ее не приняли за любительницу подслушивать чужие разговоры, ей ничего не оставалось, как подслушивать чужой разговор. Поэтому Лаодика затаилась, прислушиваясь к разговору невидимых собеседниц.
- Жуть-то какая, - причитала старушка, - Слыхала?
- А чё ж такое? - судя по голосу, собеседница первой вряд ли была намного моложе первой.
- Да гостюшка у нас больно странный, - понизила голос первая, - Сама посуди: почему он мужиков на площади только утром и вечером гоняет?
- Ну, положено может, - охотно поддержала тему вторая.
- Не скажи как полночь - так его и не видать почти, зыбкий он становится, ровно призрак. А в полдень виден ярко, как изнутри светится, но ведь и на улицу не вытащишь - спит он, - видите ли. Странно?
- Ну, странно, - согласилась вторая.
- А вот еще, - это ж какими он силами доски царапает и веревки рвет? Рукой махнул - и на тебе, дыра либо черта. Этак только еретики и прочие колдуны могут.
Лаодика, услышав это удивилась. Не уж то старухи так ослепли, что меча не видят?!
- Это ж какие еретики?
- Те, что за рекой, - уже совсем шепотом ответила первая. Вторая не согласилась.
- Ну кума, это уж ты привираешь!
- И ничего не привираю! - рассердилась та, что начала разговор.
- Вот тебе самый верный признак. Ты тень у него замечала?
- Да не присматривалась я...
- Я тоже, но вот кума точно видела - днем от него тени нет, а ночью - густая и черная. Вот поэтому он в основном утром и вечером мужиков учит, чтоб тень не видели!
- А может быть - поразмыслив, согласилась вторая, - Я тоже приметила - по ночам он по деревни ходит, да в двери тыркается, что-то в книжечку рисует, да заклятвия бормочет, да такие, что от него аж отбрасывает.
- Это еще что! Я слышала, что они и со старостой по особому о плате договорился.
- Как это?
- А так! Денег, чужаку ентьму вовсе не надоть, ему что другое подавай!
- И что же? -Леденея от ужаса, спросила собеседница.
- Да говорят, - голос первой стал едва слышен, - Говорят, что сам он - неупокоенный, и платой ему девушка нужна в жертву, тьме которую он, значит, с собою ведет!
Лаодике захотелось рассмеяться. Ямар ей сам сказал, что деревню защищает потому, что на нем лежит древний долг, и заработает он на этом гораздо больше, чем могут дать в деревне. Но старухи не унимались.
- Да кто такой страх говорит-то? - допытывалась вторая.
- Харон, привратничек наш.
- Ну вот пусть этот старый пень свою внучку упырю этому и отдает! А то оба хороши - что Зием, что Харон, вечно сами по себе договорятся о чем-нибудь, а потом всей деревней отдувайся.
Этого Лаодика выдержать уже не могла. Взвившись из своего укрытия она крикнула.
- Врете вы все, карги старые! Никогда дедушка Харон такого не пообещал!
Старухи угрожающе потянулись к ней, но Лаодика отскочила, показала им язык и побежала к дому деда.
Бегала она все равно быстрее всех в деревне. Почти как Ямар.
5.
День клонился к концу, когда Лаодика осторожно подкралась к щели в дверях сарая, где жил чужак в стремлении подсмотреть, что поделывает странный пришелец. Она чувствовала в этом острую потребность - особенно после подслушанного утром разговора. Тем более, что чужак шарахался от нее как от чумной, хотя и общался с другими сельчанами, явно не вызывавшими у него большой симпатии. А ведь Лаодика была на него очень похожа, и девушке казалось, что чужак должен ее понимать.