— Вообще-то, инспектор, — проговорил он, — я задавался вопросом, с чего бы это явно хорошо одетый человек надел зеленую «бабочку» с серым костюмом.
Маллет издал бурчащий звук, но ничего не сказал.
— Тем более, что, — продолжил между тем Харпер, — она даже не завязана как следует. Не хотел бы я, чтобы меня видели мертвым в таком виде.
— Вероятно, Баллантайн тоже этого не хотел, — бросил Маллет. — Если вы закончили с фотографированием, кто-нибудь, накройте труп, пока нельзя его убрать.
Он двинулся прочь из комнаты, знаком приказав, чтобы молодые люди следовали за ним.
— Я не задержу вас надолго, — сказал инспектор, когда они остались наедине. — Я знаю, кто вы и почему оказались здесь. Хочу выяснить подробности насчет этого дома. Чей он?
— Мисс Пенроуз, — ответил Харпер. — Она — наша клиентка, зиму проводит в Италии.
— Нет, — веско вмешался Льюис, — мисс Пенроуз — арендатор. На самом деле дом принадлежит лорду Минфилду.
— Он нас не интересует, — отозвался Маллет. — Значит, вы сдавали его с обстановкой от имени мисс Пенроуз?
— Да, — подтвердил Харпер.
— На какое время?
— На месяц — по сегодняшний день включительно.
— Как звали жильца?
— Колин Джеймс.
— Где он сейчас?
— За границей, насколько мне известно, — пояснил Харпер. — То есть в субботу утром он вернул ключи от дома с письмом, в котором сообщил, что он отказывается от прав на аренду и уезжает во Францию.
— Что вы про него знаете? — спросил Маллет. — Он предъявил вам какие-то рекомендации, как я полагаю?
— Единственная рекомендация, которую он предоставил, была от его банка, — сказал Харпер. — Он внес арендную плату вперед.
— Что это был за банк?
— Южный — отделение на Нижней Дейлсфорд-стрит. Я запомнил это, потому что наша фирма пользуется услугами того же банка.
Детектив какое-то время молчал, над чем-то раздумывая. Он сидел спиной к окну, через которое доносился ропот толпы, — активность полицейских уже собрала у дома любопытствующих.
— Как выглядел этот Колин Джеймс? — задал наконец Маллет следующий вопрос.
— Он толстый, — ответил Харпер, — или нет, скорее пузатый. Я имею в виду, с большим животом и худым лицом, будто страдает несварением желудка. А еще у него довольно большая темно-русая борода. Он среднего роста, и, насколько я помню, у него хриплый голос…
Инспектор повернулся к Льюису:
— Вы согласны с этим?
— Я никогда его не видел, — откликнулся тот. — Я принял участие в этом деле только потому, что мистер Браун, мой босс, хотел, чтобы я помог поверить имущество по описи. — Сказав это, он не удержался и бросил злорадный взгляд на Харпера.
— В таком случае вам здесь больше незачем оставаться, — решил Маллет. Возвращайтесь в свою контору, расскажите коллегам о случившемся, если они еще не знают, и попросите их приготовить к нашему просмотру все документы на аренду дома мистером Джеймсом. Я дам вам знать, когда вы снова понадобитесь. Вероятно, это случится не раньше дознания.
Льюис ушел, и инспектор повернулся к Харперу:
— Скажите, вы много раз видели Колина Джеймса?
— Только однажды. Он пришел в контору утром, когда я был один, и сказал, что ему срочно нужен тихий дом с обстановкой. Я сводил его и показал это место…
— Оставив контору пустой?
— Нет, в кабинете был мистер Браун, только он вряд ли видел его со своего места.
— Понятно. Продолжайте.
— Мистер Джеймс остался доволен осмотром и сказал, что хочет вселиться сегодня же. Я отвел его обратно в контору, он дал мне чек, которым я тут же, утром, внес оплату в банк. После полудня мистер Браун составил договор об аренде, а чуть позднее мистер Джеймс вернулся и подписал его.
— Вы были один в конторе в тот момент?
— Да. По сути дела так — все остальные уже ушли домой, а мне пришлось специально ждать его допоздна.
— Договор об аренде находится в конторе, как я полагаю?
Было похоже, что Харпер засомневался.
— Да… полагаю, что так, — проговорил он наконец. — Во всяком случае, должен там находиться.
— Вы очень хорошо описали человека, которого видели лишь однажды, заметил Маллет. — У вас была какая-то особая причина его запомнить?
— Нет, я так не думаю. Конечно, за исключением того, что у него несколько необычная борода.
— Безусловно. Вы бы узнали его, если бы увидели снова?
— Думаю, что да… по бороде. Но не уверен, что узнал бы его без нее.
Инспектор задумчиво кивнул и задал новый вопрос:
— Вы не знаете, он был один в доме? По-моему, для одного человека тут многовато места.
— Насколько мне известно, один.
— А как насчет слуг?
— Мистер Джеймс сказал, что ему нужен человек, которой приходил бы днем. И я нанял для него такого.
— Как его зовут?
— Крэбтри, Ричард Крэбтри. Он живет на Террас, прямо за углом. В доме номер 14.
— Благодарю вас, — сказал Маллет, взяв на заметку адрес. — А теперь об этой описи. Из дома что-нибудь пропало?
— Нет, ничего существенного.
— В таком деле все может оказаться существенным, — заявил Маллет. — Будет лучше, если вы оставите список у меня, чтобы я мог на него сослаться. Есть здесь что-нибудь такое, что в него не внесено?
Только белье и столовые приборы, которые Джеймс привез с собой.
— Это может быть важно. Откуда они взялись?
— Я лично заказал их для него в магазинах неподалеку от нашей конторы, а он отдал мне деньги, когда зашел подписать договор.
— Довольно необычная операция для агента по найму жилья, не так ли?
— Да, пожалуй что так, — признал Харпер. — Но он попросил меня это сделать, и в то время мне это не приходило в голову.
— Понятно. — Маллет пошел к двери.
Опрос, очевидно, подошел к концу, и Харпер встал, чтобы уйти. Но детектив его остановил.
— Еще всего один вопрос, — сказал он. — Вы когда-нибудь прежде видели Баллантайна?
— Нет.
Тогда что именно побудило вас смотреть на него не отводя глаз, так, как вы только что это делали?
— Именно то, о чем я вам сказал, — холодно ответил Харпер.
— И ничего более?
— Нет.
Инспектор пожал плечами:
— Ну хорошо. Я буду держать с вами связь и дам вам знать, когда вы снова понадобитесь. Всего доброго!
Он открыл дверь, и Харпер вышел на свежий воздух. До него доносились звуки множества голосов, щелканье камер, горячее дыхание толпы, пенящейся вокруг, но, испытывая облегчение оттого, что он наконец-то избавился от ужасов этого утра, Харпер не придавал всему этому никакого значения. Протиснувшись сквозь толпу, он быстро, как только мог, пошел в конец улицы. Потом вдруг осознал, что очень устал и изрядно проголодался. Взглянув на часы, Харпер с изумлением обнаружил, что еще нет и часа. За полтора часа он прожил целую вечность!
Насмешливо скривив рот и слегка наморщив широкий лоб, Маллет наблюдал за его уходом из окна.
Глава 8
РИЧАРД КРЭБТРИ
Вторник, 17 ноября
Если исчезновение Лайонела Баллантайна было новостью для утренних газет, то для вечерних сенсацией стало его убийство. Это известие занимало первые полосы всех лондонских газет, вытеснив на второе место такие события, как кризис кабинета, развод кинозвезды и землетрясение в Китае. С утра до ночи толпа охотников до жутких зрелищ глазела на ничем не примечательный дом номер 27, вызывая отвращение удалившихся от дел, но все еще живых обитателей Дейлсфорд-Гарденз. Вернувшись, наконец, домой, они могли усладить свой взор фотографиями того же самого вида, напечатанными в газетах. Один фотограф, более ушлый, чем остальные, сумел проникнуть на задний двор и оттуда сделать снимок окна той самой комнаты, где нашли тело Баллантайна. В газете его творение сочли сенсационным материалом, пометив на опубликованном снимке «то самое» окно крестиком.
Полиция очень скупо выдавала подробности расследования, но редакторов новостей и специальных корреспондентов это не смущало. Интервьюеры осаждали каждого, кто предположительно мог хоть что-то знать о трагедии, не говоря уже об огромном числе тех, кто не мог. Друг миссис Брент, собравшийся тихо и быстро улизнуть из дома номер 34, насмерть перепугался, когда у подъезда его задержал решительный молодой человек, которого он принял за сыщика, но который на самом деле оказался всего лишь репортером, жаждущим очередного рассказа «из первых уст». Зато продавец газет Джеки Роуч катался как сыр в масле. Мало того что убийство, как он и предсказывал, стимулировало его торговлю, так он еще и сам стал частью тех новостей, которыми торговал. Первый и, вероятно, последний раз в жизни он совал в нетерпеливые руки покупателей газеты с собственной фотографией на первой полосе. А такое, надо сказать, ударяет в голову даже посильнее, чем выпивка, которую репортеры снова и снова ставили Джеку, когда ему на ум приходило еще что-нибудь пригодное для статьи.