– Значит, все кончилось хорошо? – спросила Дафна.
Миссис Гримм печально покачала головой.
– Нет, Дафна, – вздохнула старуха. – За волшебство надо платить, и чем больше ты просишь, тем больше платишь. Чтобы уговорить Бабу-ягу произнести столь могущественное заклинание, Вильгельм пожертвовал самым дорогим для него – свободой нашего рода. Мы тоже оказались заключены в эти стены. С тех самых пор в городе всегда должен оставаться хотя бы один Гримм. Если мы все уедем или если нас убьют, заклятие падет и вековечники вырвутся за пределы города. Все – даже очень-очень плохие. Вот почему я не могла приехать в приют и забрать вас. Во всем городе я единственная из рода Гримм – то есть была единственная, пока не появились вы.
– Неувязка получается! – воскликнула Сабрина. – Если вы уедете или умрете, стены падут? Ну так почему вас до сих пор не убили?
Миссис Гримм бросила быстрый взгляд на мистера Каниса.
– За мной присматривают друзья, – объяснила она. – К тому же многие вековечники тоже полюбили этот городок и не хотят войн и потрясений. Они переженились, завели детей, кое-кто начал свое дело. В этом городе – вся их жизнь. Некоторые даже отказались от магии, лишь бы только зажить как обычные люди. Вообще, за некоторыми исключениями, жизнь у нас здесь довольно мирная. Но мы держим ухо востро. Мы следим за городом, расследуем все странные случаи и преступления и записываем все, что удается узнать, как и все Гриммы до нас. Потом эта обязанность ляжет на вас, а после вас – на ваших детей и на детей ваших детей. Мы – Гриммы, и это наша работа.
– Но почему тогда папа уехал? Он ведь тоже Гримм, – сказала Дафна.
– Ваш отец повстречал вашу маму и полюбил ее. Пока он за ней ухаживал, они частенько приезжали сюда. После свадьбы они собирались осесть здесь, но тут умер отец Генри. Сын очень горевал. Вероника тогда уже ждала тебя, Сабрина, и тогда они решили, что здесь им будет слишком опасно. Генри хотел защитить вас, и ради этого скрыл историю о нашем родовом заклятии и сказал вам, что я умерла.
Сабрина вскипела. Шутка переставала быть смешной.
– Не смейте говорить о маме с папой! Вы их не знали! – закричала она. – Вы нам не бабушка! Наша бабушка умерла, когда мы еще не родились! Папа сам так сказал!
– Генри солгал вам, liebling.
– Папа никогда не врал! – гневно вскричала Сабрина.
Старуха рассмеялась.
– Кажется, он много о чем умолчал. Послушай, liebling, прошу тебя, просмотри эту книгу и постарайся как можно лучше вникнуть в то, что там написано. У меня сейчас есть кое- какие дела наверху, а вечером надо будет сходить в больницу, навестить беднягу фермера, которому принадлежал дом. Мы – Гриммы, и мы возьмемся за расследование этого дела. Я не жду, что ты сразу поверишь мне, liebling. Я понимаю, что на тебя свалилось слишком многое. Может быть, мистер Эпплби сумеет доказать тебе, что я говорю правду. А когда ты мне поверишь, мы подготовим тебя ко всему, что ждет впереди. Мы – Гриммы, Сабрина, и это наша работа.
Миссис Гримм ушла на второй этаж. За ней шел Канис. Зазвенели ключи – старуха опять отпирала запретную комнату, где обитал загадочный гость.
– Она психическая, – прошептала Сабрина.
– Нет! – тут же возразила Дафра. – А что такое «психическая»?
– Это когда не отличаешь сказки от реальности. Все, надо отсюда удирать, и поскорее.
– Ты опять хочешь убежать? А если я больше не хочу?
– Тебя никто не спрашивает. Раз мамы с папой нет, значит, я за тебя отвечаю. Будешь делать, что я говорю.
– Ты мне не командир! – с этими словами Дафна гордо скрестила руки на груди и независимо фыркнула.
– Мы сбежим при первой же возможности, – сказала Сабрина.
После ужина (фиолетовый мясной рулет с острым соусом на вкус, по словам Дафны – как пицца) они поехали в больницу. За рулем, как всегда, был мистер Канис. У Сабрины громко урчало в животе, но она по-прежнему отказывалась от стряпни миссис Гримм. Правда, Дафна, невзирая на самые мрачные подозрения сестры, по-прежнему была жива и здорова, но Сабрина рисковать не собиралась.