— Ты договорилась встретиться с кем-то завтра вечером?
— Да, с Питером Трентом. Помнишь его?
Дуглас рассмеялся из темноты низким невеселым смехом.
— Да, помню. Парень из тех, кто не любит терять время.
Флоренс вспыхнула.
— Я не спрашивала твое мнение.
— Да, конечно. Но можно задать один вопрос? С кем ты оставишь сына?
Флоренс уселась на плетеный стул и тщательно прикрыла колени полами зеленого шелкового кимоно.
— Найму сиделку, естественно.
— И как же ты собираешься найти сиделку за такое короткое время? Ведь ты никого здесь не знаешь.
Дыхание Флоренс участилось, но ей удалось улыбнуться.
— У меня есть связи.
Дуглас прищурился.
— Это хорошо. Просто я боялся, вдруг ты решила, что, если я согласился жить здесь вместе с тобой, вполне сойду за сиделку.
— Ах, вот как! — Флоренс смотрела на него несколько долгих секунд. — Давай внесем ясность в один вопрос и прямо сейчас. Мне от тебя ничего не нужно, решительно ничего.
Дуглас злобно сверкнул глазами.
— Очевидно, тебе никогда и ничего не было от меня нужно. — И с этими словами вышел.
Флоренс почувствовала слабость. Голова склонилась на грудь, она обхватила ее руками и закрыла глаза. Из столовой послышалось жужжание телефонного диска: он кому-то звонил. Пауза. Затем снова жужжание.
— Девушка, — сказал он нетерпеливо, — что-то не в порядке с линией. Я набираю номер в Нью-Йорке, но нет никаких гудков. Вы не могли бы помочь дозвониться?
Флоренс не собиралась подслушивать, но…
— Привет, Джойс! Это Дуглас…
Флоренс открыла глаза. Чему удивляться? Дуглас снова был холостяком и, несомненно, остался тем же сердцеедом.
— Как долетела? Я, признаться, беспокоился, что ты решила возвращаться на частном самолете. В следующий раз лети рейсовым. Это надежнее… — Голос стал неразборчивым, и Флоренс, неожиданно для себя, встала и подошла к двери.
Когда она снова разобрала слова, речь шла о каком-то водопроводчике. Его собеседница, видимо, собиралась приехать на остров и хотела, чтобы водопроводчик до ее отъезда починил кран. Кто же все-таки эта Джойс? Дуглас разговаривал с ней запросто, и Флоренс вдруг поняла, что ей это неприятно.
Но почему она прячется здесь, на террасе? В конце концов, Дуглас подслушивал ее разговор, и не думая прятаться. Она прошла в столовую с совершенно безразличным видом, что было далеко не просто, и принялась просматривать грампластинки.
— Да, поэтому я и позвонил, — продолжал он своим низким возбуждающим голосом. — А также чтобы поблагодарить тебя за последнюю ночь. — Он тихо рассмеялся ответу женщины.
Последняя ночь? Когда он вернулся в три часа?
— Увидимся в выходные, Джойс.
Флоренс вынула поцарапанную пластинку с увертюрой «1812 год» Чайковского, поставила ее на проигрыватель, и, если бы наверху не спал Крис, включила бы его на всю громкость.
6
Прошла еще одна беспокойная ночь, и Флоренс встала с ощущением, что не знает, как переживет этот день. Конечно, утром она сходит в магазин, а вечером пойдет куда-нибудь с Питером. Но что делать остальное время? Неужели придется быть дома с Дугласом?
Она надела легкое голубое платье с короткими рукавами и ремешком на талии, расчесала и уложила волосы в пучок на затылке, слегка подвела губы помадой. К счастью, кожа обгорела на солнце не так сильно, как показалось вчера, приобрела лишь легкий красновато-золотистый оттенок, что очень ей шло.
В восемь часов, когда Дуглас спустился на кухню, они с Крисом уже завтракали — оладьями и колбасой.
— С добрым утром, — сказал он с порога. Приветствие прозвучало холодно.
— Я сварила кофе. — Она обернулась, решив вести себя с ним просто и учтиво, как с любым другим человеком.
Он вопросительно поднял темную бровь.
— С тебя причитается. — Она улыбнулась.
Он подошел к залитому солнцем окну.
— День обещает быть неплохим.
— По радио обещали жару. — Флоренс отпила кофе и взглянула на его профиль. Она физически ощущала его присутствие. Он по-прежнему оставался самым красивым мужчиной из всех, кого она встречала в жизни: стройный, с темной шевелюрой, к которой, казалось, только что прикоснулась рука парикмахера. Движения медленные и грациозные, но в то же время очень мужественные.
Удивительно, но после всего, что произошло, она смотрела на него теми же глазами. Нет, ее не тянет к нему физически или духовно, напомнила она себе. Просто никогда в жизни она не встречала никого красивее. Рада бы не признаваться, но это факт.