Я продолжала ждать.
И тут, как по заказу…
– Что, чёрт побери, это такое? – прогремел голос Куинна.
Мне хотелось рассмеяться. Даже в такой компрометирующей ситуации мне хотелось расхохотаться во все горло, но я сдержалась. Нужно было сосредоточиться и оставаться в образе. Я вскочила, так сильно размахивая руками и ногами, что один раз заехала Совсем-Не-Обаяшке в челюсть и дважды – между ног. Так, на всякий случай.
Актерское мастерство на высочайшем уровне, клянусь.
– Куинн! П-почему ты дома? – неуверенно пробормотала я, натянув одеяло на голую грудь.
И тут уже проснувшийся мужик выпрыгнул из кровати:
– Это не то, что ты думаешь!
Прикусив губу, я сообразила, насколько серьезно Куинн отнесся к моей «боеготовности номер один», учитывая тот факт, что в правой руке у него была бейсбольная бита. Я перевела взгляд на соседа по койке. Обеими руками прикрывая хозяйство, он лихорадочно оглядывался вокруг в поисках одежды.
Я сомневалась, что для этого ему нужны обе руки. Но кто я такая, чтобы судить?
– Это не то, что ты думаешь, приятель, – взмолился Совсем-Не-Обаяшка. – Клянусь.
Он стал натягивать джинсы, даже не заметив, что надевает их задом наперед.
– Я ничего не помню.
Ну, если это не удар по моему эго, тогда уж и не знаю что.
– Ты трахаешь мою жену, а потом говоришь, что даже не помнишь этого?! – заорал Куинн, подняв биту и ткнув ею в сторону дрожащего Совсем-Не-Обаяшки. – У тебя три секунды, до того как я засуну эту биту тебе в одно место.
– Я кля…
Но Куинн его перебил, начав отсчет:
– Один. – Он подмигнул, почесал битой щетину на подбородке.
– Твою мать! Я уношу ноги. – Совсем-Не-Обаяшка с воплями бросился вон из квартиры, перед этим успев пару раз споткнуться и врезаться в бог знает что в гостиной.
Как только за ним захлопнулась дверь, Куинн расхохотался во все горлоСлабый смешок, который я пыталась подавить, сорвался с моих губ. И вместе с моим другом-геем мы хохотали до слез.
Когда через несколько минут слезы высохли, я увидела, что Куинн уставился на меня с крайне серьезным видом. Бейсбольная бита, о которой давно забыли, лежала на краю кровати. Я устало посмотрела на Куинна.
– Давай уже, вываливай, – вздохнула я, повыше подтянув на груди простынь.
– Мы знакомы уже десять лет. За это время я хоть раз «вываливал»? – с ухмылкой подмигнул Куинн.
Я закатила глаза, покачала головой, глядя на сексуального мастера тонких намеков и моего лучшего друга-гея, и наконец заметила его прикид. чёрт побери, он что, напяливал шмотки в полной темноте?
На нем была белая майка, под тонкой тканью которой проступала вменяемо рельефная мускулатура. Дальше шли обтягивающие синие джинсы, не скрывающие силу его бедер. Мой взгляд переместился ниже и уперся в короткие коричневые рабочие ботинки. Да уж, постарался на славу.
Куинн был моим лучшим другом со времен колледжа. С тех самых пор, когда вдруг запел посреди коридора. Я думала о своем, пытаясь найти класс английского языка. Когда он схватил меня за руку, книги рассыпались по всему полу, а он закружил меня несколько раз и со всем драматизмом опрокинул назад. С тех пор мы стали лучшими друзьями.
– Давай-ка ненадолго отложим твои вечные разговоры о сосисках. Скажи лучше, как тебя угораздило напялить все это, – я махнула на него рукой, – вместе?
Куинн выпрямился, осмотрел свой кошмарный наряд и ухмыльнулся:
– Ты сказала «боеготовность номер один». Последний раз это случилось ещё в колледже. Я подумал, что так будет гораздо убедительнее, чем прискакать сюда в долбаной розовой блузке и на шпильках.
Я почувствовала себя неловко. Он был прав.
– Во-первых, у тебя нет шпилек. – Я уставилась на него, загибая пальцы, и продолжила: – Во-вторых, колледж – это совсем другая история. Все боялись, что ты можешь зажать кого-то за трибунами и через гениталии высосать мозги.
– Ага, потому что я, видимо, буйный гей-извращенец. – Он закатил глаза, а потом его взгляд стал серьезным. – Надеюсь, вчера вечером ты была осторожна, Пэйтон. Мне не очень хочется начинать свой день у венеролога.
Какого дьявола?
– Ты и правда только что сказал «венеролог»? – разъярилась я, стукнув его в грудь. – Мы не занимались сексом. Долбаные джинсы все ещё на мне.
Я тяжело вздохнула, откинувшись на подушку. Возможно, через пару часов я смогу зажить обычной жизнью.