- ... просто игра была, - говорил между тем Рантар. - Просто. По Первой эпохе. Я тогда сильно этим не заморачивался, но... порой пробивало. Рисунки возникали - словно не мои. Но значения не придавал. А в последнюю игровую ночь... там история со мной была одна, тяжелая... чтобы не сбиться, потом расскажу, она к делу не относится. В общем, хватанул я вина и выключился в палатке. И снится мне сон, от которого я проснулся с криком и мокрый, как мышь после бани. Первый это был сон - из всех... Лосгар, корабли, Феанаро... в общем, ты знаешь. Что самое интересное, играла я тогда, - и Тин снова поразилась, как легко и просто переходит Рантар от «он» к «она», говоря про себя, - нолдэ из Второго Дома. Предательство, поход через Льды и все такое - по тексту. Орала я, говорят, так, что соседнюю палатку перебудила. А со мной тогда дева одна ночевала, из Москвы. Она уже квэн была, сразу врубилась в ситуацию. Давай, говорит, проведу тебя, хоть поймешь, что ты и кто ты. Если согласна, конечно. Я тогда согласилась... причем, не помню из того разговора ничегошеньки. Утром просыпаюсь - словно ничего не было. А следующую ночь мы у этой девы вписывались, и вот там-то меня и накрыло. Словно кино посмотрел про себя. Цветное, широкоформатное, многосерийное. Вот и... до сих пор смотрю, - он улыбнулся чуть виновато, развел руками.
- А... как?
- Что - как?
- Как оно тебе видится?
- По-разному, - пожал плечами Рантар. - Чаще во сне. Иногда днем приходят картинки... на работе однажды накрыло как-то, это едва ли не в первые дни случилось. Ты, наверное, тогда решила, что я заснул...
- Не помню, - призналась Тин.
- Ну и Эру с ним, - подытожил Рантар. - Начальству знать о таком не полагается...
Они посмеялись.
- Бывает, что откуда-то приходит знание... нет, не знание, а понимание: было - так. Вот есть - и все, а откуда - Единый ведает. Бывает, рисунки получаются... словно не мои. Словом, по-разному...
Он помолчал.
- Сильно плющило в самом начале, когда я понял, что я мужик эльфийский. Представь - девочка, мамина дочка, и вдруг - такое. Едва не сорвался...
Тин кивнула.
- А потом?
- А потом как-то само собой утряслось. На тренировки стал ходить... просто потому что не мог иначе. Вообще-то я и до того не сильно юбки любила, и домашнее хозяйство, и всякое такое... - Он усмехнулся. - Матушкины вопли о том, что у меня мальчика нет, и раньше не были лишены оснований...
- Ты прости меня, - неловко сказала Тин. - Может, тебе про это неприятно говорить...
- Да нет, что ты. Наоборот... мне редко встречаются такие, кто понимает и не опускается до банальной насмешки.
Тин улыбнулась уголком рта.
- Давай эту тему закроем. Расскажи лучше еще что-нибудь... про ту жизнь. И будем уже спать, а то утро скоро.
... В эту ночь ей - наверное, от холода - снились белые льдины и холодное мерцание навороченных снежных глыб. Почему-то очень холодно стало рукам, она совсем не чувствовала ладоней, но, задыхаясь, тянула кого-то из огромной полыньи, а рядом маячил кто-то еще, но тепла не было, жалкие его крохи уходили, растворялись, только небо висело над ними - черное и равнодушное, и на нем не было видно даже звезд. А потом она летела куда-то в черную глубину, крича беззвучно, как это всегда бывает во сне, и не могла долететь до дна... пока рядом не появилась узкая, но твердая ладонь, в которую она вцепилась, шепча какие-то слова...
И проснулась, изо всех сил сжимая пальцы Рантара, который сидел рядом, одной рукой держа ее за руку, а вторую положив ей на лоб.
- Т-ты чего? - пробормотала она, еще не придя в себя окончательно.
- Нет, это ты чего? - не разжимая ладоней, очень буднично спросил он. - Сон плохой приснился?
- Да, - Тин поежилась. - Замерзла очень...
- Я понял. Чаю хочешь?
За окном уже светало. Утро.
- Который час?
- Начало десятого...
- О Боже мой... Вставать пора.
- Зачем?
- Я обещала маме к полудню появиться, ей сегодня Жука нужно оставить, в гости съездить.
- Пять минут полежи, согрейся, а потом уж встанешь. - Рантар растирал ей ладони. - Ну как, лучше тебе?
- Ага... И давно ты так... сидишь?
Рантар пожал плечами.
- Понятия не имею. Но еще темно было.
- Спасибо...
- Да не за что... обращайтесь еще...
- Нет уж, лучше вы к нам, - пробормотала Тин, вспоминая кошмар. - И так холодно...
- Что хоть снилось-то? - поинтересовался Рантар, перебираясь на свою постель.
- Бред сумасшедшего. Льдины какие-то, полыньи... глюки, словом...
- У тебя тут такой Хэлкараксэ, что немудрено...
- Что? - замерла Тин.
- Холодно, говорю...
- Нет, что ты сказал сейчас?
- Хэлкараксэ... а что?
- Приехали, - сказала Тин и заплакала.
... Она все вылила ему - и эти сны, и почему-то больные глаза Финрода, приснившегося ей - после ночи Браголлах, когда пришли вести о гибели братьев, и стремительную мозаику картин Химринга, где она бывала - как, откуда? - и море перед штормом, но все равно чаще - пламя, стремительный бег, а потом тишина, глухая, черная, без памяти. Сначала со слезами говорила, потом - уже спокойнее, без эмоций, только вспоминая старательно все до мельчайших деталей, как будто только это и могло помочь ей до конца избавиться от кошмаров... из которых уходить не хотелось, потому что казалось: дом - там, и он ждет ее. Дом, которого так и не получалось здесь...