Рантар не перебивал, только порой кивал: продолжай, мол, я понял. А когда она умолкла, вытирая мокрые щеки, задумчиво и спокойно спросил:
- Ну и чего испугалась?
- Того, что схожу с ума, - тихо призналась Тин.
- Нашла чего бояться, - фыркнул Рантар. - Среди нас хоть один нормальный есть?
Тин усмехнулась шутке, но тут же подняла серьезные глаза: а если без смеха?
- А если без смеха, то в тебе просто-напросто память просыпается.
- Какая память?
- Та самая, - так же серьезно ответил Рантар. - Средиземская. Та, что во мне... что в других... квэнство - есть такое слово - слышала?
- Да, конечно...
- Ну вот...
- А если я не хочу? - жалобно спросила Тин.
Он молчал и смотрел очень серьезно, без обычных подковырок, сразу было ясно: не шутит.
- И что мне делать теперь?
- Не знаю, - так же серьезно ответил Рантар. - Тебе решать. Не захочешь - так и будешь маяться... а может, и уйдет когда-нибудь, в конце концов.
- Не захочешь - чего?
- Узнать. Кто ты на самом деле, откуда...
- А если... захочу?
- Я бы мог провести тебя...
- Ты? Как?
- Я умею, - и так обыденно он это сказал, что Тин поняла: умеет вправду.
- Когда?
- Да хоть сейчас...
Она испугалась.
- Нет, только не сейчас!
- Боишься?
- Н-не знаю...
- Тогда думай...
- Сколько?
- Тебе решать...
- А это... как?
- У всех по-разному...
Тут зазвенел телефон, разговор оборвался. Больше в тот день они к этой теме не возвращались...
И снова была работа, будни, редкая возможность поговорить по дороге домой, возня с ребенком, дела и привычные заботы. На кон Тин так и не выбралась - с работы не отпустили, но это уже не казалось таким важным, потому что рядом был Рантар. Порой Тин ловила на себе испытующий взгляд, словно ожидание, и пугалась его. И не потому ли стала теперь отказываться от встреч, объясняя занятостью? Тем более, что на улице наконец-то потеплело - и в квартире, соответственно, тоже, Жук окончательно переселился домой, ночные посиделки стали невозможными... да и уставала она сильно. Рантар не торопил, ждал, ни словом не высказывая ни упрека, ни неудовольствия.
Март, апрель... Сны больше не приходили. Полуобмороки случались, но редко и без картинок. Тин уже решила: все. И успокоилась. Они опять стали встречаться чаще...
А потом Жук заболел. Обычное дело - простуда весенняя, ноги промочил на прогулке, он ведь лез в самые лужи теперь, ему все было интересно. Тин на неделю засела дома, потому что мама тоже слегла с давлением, и ей - волей-неволей - с работы пришлось отпроситься. Отпустили, ничего. И как-то накрутилось оно все: болезнь Жука, отсутствие денег - все ушло на лекарства, неоплаченный вовремя счет за телефон и конечно же - отключение. А ей и не выбраться, чтобы заплатить, и денег нет, и занять не у кого. Как обидно, думала Тин, есть возможность вытащить к себе Рантара - хотя бы днем, а никак не передашь ему, потому что из квартиры не выйдешь.
Но он сам примчался на исходе этой недели. Уже без куртки - весна вдруг вспомнила, что она есть на свете, солнце рвануло из-за облаков, народ на улице поснимал тяжелые пальто, только Тин с сыном ничего про это не знали. Как прежде, немногословный, возник на пороге, вывалил на кухонный стол пакет с медовыми пряниками. Тин обрадовалась ему так сильно, словно не виделись вечность. А Рантар - точно виноватым был, и в то же время напряженным очень, будто перед важным разговором...
- Что с тобой? - удивилась Тин, втаскивая его в комнату. - Как будто перед экзаменом - важный такой...
- Я представитель фирмы, - отшутился он. - Пришел проведать больного сотрудника и должен держать себя соответственно.
- Поздно же ты явился, - покачала она головой. - Уже неделя как...
- Вот потому и важен, - засмеялся Рантар, - что прячу виноватость перед начальством.
- Придется сделать выговор, - вздохнула Тин.
А когда, уложив спать Жука и слегка раскидав неописуемый беспорядок в комнате, они сели пить чай, Рантар сказал вдруг, помешивая ложечкой варенье в щербатой чашке:
- Я попрощаться пришел...
Тин вскинула глаза:
- То есть как? Ты уезжаешь? Надолго?
- Отца снова переводят... видимо, насовсем.
- И... далеко? - осипшим голосом спросила Тин, словно это могло еще что-то изменить.