— Колбаса?
— Колбаса, — ответил Малахов.
— Домашняя?
— Домашняя, — ответил Малахов.
— Дай попробовать, а?
Взял Малахов нож, чтобы отрезать кусок колбасы, — видит, отрезать уже нечего, всего один ломтик остался.
— На, — сказал Малахов, — ешь.
Дежурный съел, а потом говорит:
— Тебя капитан Багиров вызывает.
Вздохнул Малахов и пошел в канцелярию.
Мало того, что сам колбасы не попробовал, — ещё и никакого сюрприза не устроил. И Сидорову с Петровым не оставил. А они вернутся после дежурства, войдут в казарму, учуют запах и сразу спросят:
— Колбаса?
— Колбаса.
Была колбаса.
Но попробуй объяснить, что это была за колбаса и какая она была вкусная.
— Как отдохнули, товарищ Малахов? — спросил капитан, потому что сегодня у Малахова был день отдыха: он вчера и позавчера охранял государственную границу.
— Отлично отдохнул! — сказал Малахов.
— И кино видели?
— Видел.
— А как настроение?
— Отличное настроение! — снова сказал Малахов.
Пограничнику очень важно иметь хорошее настроение.
— Вот и хорошо, что отличное настроение, — одобрил капитан. — : Пойдёте учебным нарушителем.
— Да я недавно был учебным нарушителем! — сказал Малахов.
И настроение у него сразу испортилось.
— Верно. Были, — подтвердил капитан. — Но кому-то ведь снова надо быть нарушителем?.. К тому же это у вас неплохо получается…
И капитан подошёл к карте, которая висела на стене и была задёрнута шторкой.
Карта не случайно была задёрнута шторкой — на карте был нарисован участок, который охраняла застава, и посторонним на эту секретную карту нельзя было смотреть. Но Малахов был не посторонний — свой, и ему смотреть было можно.
— Я, конечно, понимаю, — отодвигая шторку, сказал капитан, — гораздо интереснее ловить нарушителя, чем самому быть нарушителем. Когда я был солдатом, я тоже так думал. И теперь так думаю. Но ничего не поделаешь… — Тут указка капитана нашла маленький чёрный квадрат, который обозначал на карте заброшенный хутор. — След начнёте прокладывать вот отсюда. А выйдете… если вам удастся выйти… в район поста номер семь… — И указка упёрлась в кружочек, который обозначал пост номер семь (там сейчас как раз находились Петров и Сидоров). — Как думаете идти? — спросил капитан.
Малахов вздохнул, посмотрел на карту и принялся выбирать путь.
— К седьмому посту можно пройти по дороге, — сказал Малахов, — но я по дороге не пойду. По дороге настоящие нарушители не ходят.
— Верно, — сказал капитан.
— Я спущусь к реке и перейду речку…
— По мостику? — спросил капитан.
— По мостику настоящие нарушители не ходят. Я перейду вброд.
— Холодно. Вымокнете, — сказал капитан.
— А я разденусь, — сказал Малахов. — Если удастся, одежду переправлю на плотике, а если нет, сверну в узел и понесу над головой…
— Очень хорошо, — сказал капитан. — А где выйдете на берег?
— Я не сразу выйду, — сказал Малахов. — Некоторое время буду плыть вниз по реке. Это вас окончательно собьёт со следа. А выйду в районе высоты «сто тринадцать». Там вокруг лес и болото. Болотом я и пойду… — И Малахов указал на длинное болото на карте, которое почти подходило к самой границе. — А уж оттуда до поста номер семь совсем недалеко…
— Ну что ж, попробуем вас поймать, — сказал капитан.
— Попробуйте, — улыбаясь, ответил Малахов.
Настроение у него исправилось, и он пошёл переодеваться в специальное снаряжение.
Первым делом вместо солдатских брюк и гимнастёрки надел толстые ватные штаны и такую же толстую куртку.
Вместо фуражки — старую шапку-ушанку, а вместо шинели — брезентовый плащ в жёлтую с зелёным клетку — в таком плаще и рыбаки, и охотники, и лесорубы ходят.
Оглядел Малахова начальник заставы и остался очень доволен.
— Вы просто вылитый нарушитель, Малахов. И мы вас обязательно поймаем.
— Может, и поймаете, — ответил Малахов.
И пошёл к заброшенному хутору, думая, что теперь он действительно не очень-то похож на всем знакомого Малахова, а скорее на какого-то неизвестного в жёлто-зелёную клетку.
Старший сержант Чашкин (тот самый, который первым увидел, что Малахову прислали колбасу) был вместе с капитаном Багировым самым старым человеком на заставе: ему было целых двадцать пять лет. И целых пять лет он уже служил на заставе. А в следующем году собирался жениться.
То, что он собирался жениться, к нашему рассказу не относится. А всё остальное — относится.
Например, почему Чашкин так долго служил на заставе? Ведь обычно солдаты и сержанты служат на заставе всего два года.
Может, тут была какая-нибудь тайна?
Отвечу: никакой тайны тут не было.
Просто он не мог расстаться со своим другом Туманом.
Три года назад Чашкин вместе с другими пограничниками, с которыми служил, уехал домой, а на смену им пришли молодые солдаты.
А Туман остался. Служба для него продолжалась. И сразу же Туман заскучал без своего хозяина.
Ничего не ел.
На всех огрызался.
И никто не мог к нему подойти.
Попробовал один опытный дрессировщик — Туман его цапнул за ногу.
Попробовал другой — и его Туман за ногу цапнул.
Решили тогда передать Тумана в милицейский питомник, но милиционер, который за ним приехал, тоже был цапнут за ногу.
В общем, стало ясно: ни в милиции, ни на границе Туман без своего прежнего хозяина служить не хочет.
И специальная комиссия приняла решение Тумана застрелить.
Но капитан Багиров сказал:
— Туман — хорошая, умная собака. Он не виноват, что любит своего хозяина и ждёт его. Я напишу сержанту Чашкину и всё расскажу ему про Тумана. И когда Чашкин ответит, мы увидим, что нам делать с Туманом дальше.
Комиссия согласилась.
И капитан Багиров написал Чашкину письмо:
Сержанту запаса Чашкину от его боевого командира капитана Багирова.
Мир дому твоему!
Твоя боевая собака Туман вот уже месяц никого не признаёт! Самые лучшие дрессировщики от неё отказались. Туман думает только о тебе. Я, капитан Багиров, впервые не знаю, что мне делать. Напиши, дорогой.
Твой бывший командир Искандер Багиров.
Через три дня пришла телеграмма:
Вылетаю рейсом 18 служить дальше вместе Туманом. Приготовьте мою прежнюю койку. Сержант Чашкин.
Так Чашкин снова приехал служить на заставу.
Но вернёмся к колбасе, которую Чашкин спрятал в карман, а теперь принёс угостить Тумана.
Туман сидел в специальном домике и очень обрадовался, увидев своего хозяина.
— На, Туман, ешь колбасу, — сказал Чашкин. — Нравится?
Туман проглотил колбасу, подумал, посмотрел кругом — нет ли ещё, а потом закрыл глаза, что означало: очень нравится.
И в это время послышалась команда:
— Застава, в ружьё!
«Застава, в ружьё!» — это по-пограничному значит тревога.
Каждый пограничник знает, что ему по тревоге делать.
И когда капитан Багиров вышел из канцелярии, две группы вооружённых пограничников уже стояли во дворе и ждали приказа.
Во главе первой группы стоял сержант Чашкин со своим Туманом.
Капитан Багиров строго оглядел всех и сказал:
— Только что пограничным нарядом обнаружен след, который ведёт от хутора в сторону границы. Приказываю: группе старшего сержанта Чашкина преследовать нарушителя и задержать его. Группе номер два отрезать нарушителю подступы к границе!..
Капитан, конечно, знал, что речь идёт не о настоящем нарушителе, но пограничники-то этого не знали.