- Все-таки стащил?! - угрюмо спросил Илюша.
- Не стащил, а мне ее подарили, - торжествующе ответил Павлик, опустив кровать на землю. Выломанные, изогнутые и заржавленные прутья кровати жалобно задребезжали.
- Что ты врешь! Кто тебе подарил?
- Честное пионерское - подарили. Комендант общежития подарил.
И Павлик рассказал, как все произошло.
Уборщица завела Павлика в общежитие и оставила его под надзором одного из рабочих, строго-настрого наказав не отпускать "расхитителя". Сама она пошла разыскивать коменданта.
- Он тебе задаст, расхитителю. Вот сведет в милицию, там тебе покажут. Как твоя фамилия?
- Мы, тетенька, корабль свой хотим ремонтировать, - захныкал Павлик. - Нам железо нужно...
- Знаем мы ваши корабли! Говори фамилию!
- Тупиков...
- Это что же, не инженера ли Туликова сынок? Вот каков! Ну, я и отцу все расскажу!
Павлик остался сидеть в общежитии в горестном раздумье. Комендант... милиция... отец... И он почувствовал себя самым несчастным человеком в мире. Что теперь будет?
Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел комендант. Его Павлик знал. В небольшом поселке взрослые не знают всех мальчишек и девчонок, зато мальчишки знают всех взрослых.
Комендант Павлика, конечно, не знал.
- А ты что тут делаешь? - спросил он.
Павлик потупил глаза и молчал. "Сейчас поведет в милицию", - подумал он.
- Да вот хотел стащить кровать, - сказал рабочий. - А Наталья его и сцапала. Мне стеречь оставила.
- Какую кровать? - удивился комендант.
- Старая кровать тут у крыльца лежала, - тихо стал объяснять Павлик. - Мы катер ремонтируем, нам всякое железо нужно.
- Катер? Старая кровать, это которую выбросили? Ну так и забирай ее, пожалуйста. - Комендант рассмеялся. - Этот хлам мне все глаза промозолил. Пожарные уже акт грозились составить. Бери свою кровать и тащи ее как можно дальше. А то у меня людей нет, чтобы уборку около зданий произвести.
Пораженный таким оборотом дела, Павлик вскочил и, забыв поблагодарить и попрощаться, выбежал на крыльцо.
Исковерканная кровать сиротливо лежала у крыльца. Павлик пытался взвалить ее на плечи, но не смог и потащил волоком.
Поставив кровать к борту Андрейкиного парохода, Илюша, Павлик и Игорь поспешили к трамваю. Нужно было скорее ехать на водную станцию.
РЕМОНТ
Между тем остальные ребята под руководством Степана Егоровича уже принялись за ремонт катера. Капитан гавани Мыркин принес им шкрапки и металлические щетки. И теперь команда усиленно очищала корпус катера от старой краски и грязи.
Потом пришел Владимир Павлович. Вместе со Степаном Егоровичем они еще раз осматривали катер и записывали в блокноты, что и где нужно ремонтировать. А потом они созвали всех ребят, чтобы вместе составить ремонтную ведомость. Как объяснил Степан Егорович, ремонтной ведомостью называется список работ, которые нужно произвести на судне.
- Такая ведомость для ремонта каждого судна подготовляется, - сказал старый судоремонтник. - Иначе никак нельзя. Завтра разделим всех на бригады, и дело у нас пойдет!
Илюша составил список вахтенных. Первая ночная вахта выпала на долю Прохора.
Прохор для виду похмурился, но в душе он был горд. Все-таки это не простое дело - ему первому доверили охранять "объект". И, главное, об этом ему было объявлено при отце, который никак не выразил неудовольствия тем, что сын не будет ночевать дома. "Ничего не поделаешь - служба есть служба! - словно говорили глаза капитана гавани. - Сами, мол, знаем, испытали, приходилось тянуть матросскую лямку!".
Какое все-таки наслаждение, особенно в мальчишеские годы, получить задание и инструменты и приняться за работу! Руки еще действуют неуверенно, а иногда они просто непослушны, словно не свои. Но волнение постепенно проходит, и, если дело спорится, радостью наполняется сердце.
Кирилка работал с упоением. Его назначили бригадиром. Бригада Кирилки была поставлена на ошкрапку бортов и днища. Ошкрапка - значит, очистка от старой краски. "Капитан Безымянный" потом будет заново выкрашен. Этим делом тоже придется заниматься бригаде Кирилки.
Илюша и Гриня трудились внутри корпуса - помогали Степану Егоровичу восстанавливать двигатель. А двигатель был старый и изношенный.
- Тут без затона не обойдешься, - сказал Степан Егорович. - Новые детали нужны, да и старые без станков не отремонтируешь.
Опытный плотник, капитан гавани Мыркин, улучив свободную минуту, приходил к катеру и показывал Павлику и Игорю, как залатывать днище, обновлять обшивку бортов, палубу и каюту.
Владимир Павлович занялся ремонтом рулевого управления и штурвала. Помощниками у него были Прохор и Катя. Прохор был доволен, что работает с Владимиром Павловичем. Но он никак не хотел примириться с тем, что с ним на равных правах оказалась девчонка. Он чувствовал себя "старым морским волком" и считал, что "женщине на корабле не место". Однако примириться пришлось. Не уходить же Прохору с "Капитана Безымянного"!
Каждый день в восемь часов утра ребята собирались во дворе и вместе со своим прорабом, как они называли Степана Егоровича, отправлялись по берегу на водную станцию.
Нет, Степан Егорович на свою команду обижаться не мог. Многие ребята еще во дворе, строя "Северный полюс", научились у Илюши действовать слесарными и столярными инструментами. Но постройка "Северного полюса" была игрой, а теперь они ремонтировали настоящее судно. И они работали радостно, старались не только чтобы услышать похвалу Степана Егоровича, но старались и для себя. Им хотелось поскорее отремонтировать катер и отправиться в плавание.
Июньское солнце тысячами мелких отблесков играло в чуть заметной ряби широкой реки. Было жарко, но время купаний еще не наступило. Потому ребята во время "перекура", как в шутку назывались перерывы, раздевшись по пояс, обливали друг друга водой. Охладившись, они снова принимались за работу.
Вероятно, никто из них никогда и ни в чем не проявлял такого усердия. Ремонт проходил даже быстрее, чем ожидал Степан Егорович.
...На палубу поднялся Илюша. Он пристально всматривался в речную даль.
- А ты почему не на месте? - спросил внука Степан Егорович. - Перекур не объявляли.
Вместо ответа Илюша вдруг закричал:
- Едут! Едут!
Степан Егорович тоже стал вглядываться вдаль, но ничего не видел. Мешали солнце и солнечные отблески на реке.
- Где ты видишь?
- Слышу. Нашу моторку слышу. Папа едет! Вон, совсем уже близко!
Действительно, вскоре в гавань вошла моторная лодка, а минут через пять на причале старого мола появились Михаил Степанович, Андрейка и Маринка.
Пока Степан Егорович, Михаил Степанович и Владимир Павлович разговаривали внизу, Андрейка степенно обошел катер и стал по крутому трапу смело забираться на борт.
- Ты куда лезешь? - крикнул ему сверху Прохор. - Посторонним тут не положено!
Андрейка в смущении остановился и посмотрел наверх.
- Я по трапу, - сказал он. - И совсем не посторонний. У меня тут дедушка главный... И потом... потом, Илюша мой брат.
- Заходи, заходи, Андрейка! - крикнула Катя. - Не слушай его.
Прохор обозлился.
- А ты кто здесь?! Я вот...
Но он не договорил, заметив поднимающихся вслед за Андрейкой Степана Егоровича и старпома с "Сахалина". Он принялся за работу с мыслью о Кате: "Я тебе этого все равно не прощу".
И ссора произошла. Владимир Павлович ушел в каюту побеседовать с Михаилом Степановичем. Катя подошла к штурвалу и пробовала его покрутить, что, впрочем, ни ей, ни Прохору Владимир Павлович делать не запрещал.
- Отойди от штурвала! - толкнул ее Прохор.
Катя в свою очередь толкнула его. Рассерженный Прохор замахнулся.