Кирилка, заметив ссору, бросился по трапу на борт. Но он опоздал и увидел то, что заставило его громко расхохотаться.
Катя, ухватив согнутой в локте рукой шею Прохора, насмешливо спрашивала:
- Будешь? Будешь еще обижать девочек и малышей? Говори, будешь?
Прохор извивался, но вырваться из крепких рук Кати не мог.
Когда Катя отпустила Прохора, он больше не решился лезть в драку и только сказал:
- Убирайся отсюда тряпки зашивать!
- А ты, наверное, и того не умеешь, - усмехнулась девочка.
Прохор вдруг смутился и смолк. Он вспомнил неприятную историю с пуговицей на пароходе "Сахалин". Хорошо, что об этом никто из ребят не знал.
Кирилка оттащил Прохора за руку и прошептал:
- Ты эту девочку не задевай, слышишь?
- Это почему же?
- Потому что... - Кирилка замялся. - Потому что... стыдно... обижать девчонок...
КАТЕР НА СЛОМ!
В эту ночь вахту на катере нес Павлик Тупиков.
Нет, это было не так просто - уговорить маму Павлика отпустить сына на ночное дежурство. Переговоры с мамой было поручено вести Кате. Девочка, конечно, не сказала, что Павлик будет на катере один. Хорошо, что сам инженер Тупиков эту ночь проводил в затоне.
Павлик сидел в каюте катера и иногда поглядывал в иллюминатор, через который была видна дверь мастерской.
Северная июньская ночь была светлая, и все же Павлик немножко трусил. Бояться же было совсем нечего. Все вахты у других ребят проходили без всяких происшествий. А если бы что-то и случилось, то в инструкции вахтенному было сказано:
"... выйти из каюты и ударами в шестерню поднять тревогу", то есть сообщить о происшествии на водную станцию, где находился дежурный.
Огромная шестерня была подвешена на проволоке у самого входа в каюту. Тут же лежал полуторадюймовый1 болт для ударов.
Ночь тянулась томительно долго. Павлик то и дело поглядывал на часы, висящие на стене каюты. Он прислушивался к всплескам прибрежных волн и незаметно задремал.
Проснулся вахтенный, когда солнце уже начинало пригревать. На реке стояла ясная утренняя тишина. В гавани начиналось движение. Один за другим выскочили на реку два катера. К новому молу подошел небольшой буксирный пароход. На одном из швертботов поднимали парус.
Павлик спустился на землю. И вдруг он заметил быстро приближающийся к старому молу большой катер. "Что им тут нужно?" - подумал Павлик.
Катер подошел к стенке.
- Здесь нельзя приставать! - закричал Павлик рулевому, который с концом каната стал забираться на причал.
- Это кто сказал, что нельзя? - с усмешкой спросил рулевой.
- Я сказал!
- А ты кто такой? И откуда взялся?
- Я - вахтенный. Отходите отсюда, а то сейчас подниму тревогу!
- Ух ты, какой грозный, - засмеялся рулевой.
Из каюты катера выходили люди. Павлик почувствовал, что ему ничего не поделать со вторгшимися на территорию объекта взрослыми.
Тогда он забежал по трапу на свой катер и изо всей силы начал бить железным болтом о шестерню. Звонкие, но тревожные звуки понеслись над рекой, над гаванью, водной станцией.
Среди людей, поднимающихся на причал, Павлик неожиданно увидел своего отца. Вначале он онемел от страха. А люди стояли на земле, около катера "Капитан Безымянный", и с недоумением смотрели на мальчишку, ожесточенно колотящего болтом в подвешенную шестерню.
Наконец вахтенный опомнился. Что ему делать? Зачем сюда приехал отец? Ох, попал ты, Павел, в нелегкое положение! С отцом шутки плохи!
"Сейчас должен прийти Степан Егорович, он в обиду не даст, - подумал Павлик. - А так мне все равно попадет. Будь что будет! А я на вахте и выполняю долг!"
- На катер заходить посторонним строго воспрещается! - закричал он таким голосом, что сам испугался.
- Павел, ты что здесь делаешь?! - тихо, видимо, смущаясь своих спутников, спросил ошеломленный инженер Тупиков.
- Папа, - сказал Павлик, - я - вахтенный! Мне разговаривать с посторонними не разрешается. Сейчас придет прораб, поговорите с ним.
Люди, окружавшие Тупикова, засмеялись.
Инженер Тупиков хотел было подниматься по трапу на борт "Капитана Безымянного", но в это время к нему подошел отец Прохора.
- Капитан гавани водной станции Мыркин, - отрекомендовался он. - Я вас слушаю.
- Мы приехали, чтобы составить акт на списание катера "Судоремонтник", сказал Тупиков. - Он предназначен на слом.
Мыркин потоптался на месте, потом сказал:
- Жалко. А ведь его ребята уже вторую неделю ремонтируют. На этом катере они могли бы еще поплавать.
- Какие ребята? Этот катер принадлежит затону.
- Я знаю, что он принадлежит затону, - согласился Мыркин, - только лучше бы его ребятам отдать. Списать и подарить. Польза была бы большая.
- Тут творится вообще что-то невообразимое, - возмутился Тупиков. - Без хозяев начинают ремонт!
Неожиданно причал заполнили ребята, и вместе с ними был старый знакомый инженера Тупикова, его сосед Степан Егорович.
Увидев пришедших ребят и Степана Егоровича, Павлик спустился на землю и подошел к отцу.
- Папа, - сказал он, - это все мы сами, ребята, придумали. Катер хороший, мы его отремонтируем. Зачем же его на слом?
- Отправляйся домой, - строго сказал Тупиков сыну. - У нас с тобой будет особый разговор.
Старый токарь и инженер теперь стояли друг против друга и словно раздумывали, с чего начать разговор.
- Значит, Борис Петрович, акт на списание будете составлять? - спросил Степан Егорович. - Значит, нашего "Капитана Безымянного" на слом?
- Какого "Капитана Безымянного"? - удивился Тупиков. - Мы списываем наш катер "Судоремонтник", вот этот катер...
- Знаю, что этот, - сказал Степан Егорович. - Только он теперь называется "Капитан Безымянный". Наши молодцы ему новое название дали. А, впрочем, это не имеет значения. Составляйте акт, Борис Петрович. А потом я вместе с вами к директору затона поеду. Договоримся.
Представители затона ходили вокруг катера, забирались на палубу, заглянули в каюту и в машинное отделение, удивляясь тому, как "старая калоша" преображается под руками маленьких судоремонтников.
Акт был составлен и подписан. "На слом", - значилось в акте. Так думал и инженер Тупиков. "Будем продолжать ремонтировать", - твердо решил Степан Егорович.
- Все равно не отдадим, - сказал тихо Кирилка, сбрасывая конец каната на затонскнй катер, на котором вместе с представителями к директору затона поехали Степан Егорович и Владимир Павлович.
Ребята принялись за работу. И каждый из них думал: "Неужели катер отберут и сломают? Неужели весь труд был напрасным?"
Степан Егорович вернулся уже после полудня. И вернулся он веселый, с добрыми вестями. Директор затона принял акт на списание катера "Судоремонткик" и по просьбе Степана Егоровича решил передать катер школе. Кроме того, директор разрешил ремонт некоторых деталей для двигателя произвести в цехах затона.
Ребята торжествовали.
ТАЙНА КАПИТАНА БЕЗЫМЯННОГО
Можно бы многое рассказать о том, как ремонтировался катер "Капитан Безымянный". О том, как Гриня перестарался и, притирая кран, "запорол" его, иначе говоря - испортил. Как Павлик пытался разрисовать борта катера звездочками и цветочками, за что получил от Степана Егоровича нагоняй. Как пробовали двигатель, как писали на борту и на корме катера его новое название, как устанавливали радиоприемник и делили обязанности в команде.
Но уже заканчивается июнь. Дует веселый ветер, играя новеньким флагом на кормовом штоке "Капитана Безымянного". Плещутся у причала ласковые волны и словно манят катер скорее покинуть старый мол. Ребята торопятся, заканчивая последние мелкие работы по отделке катера. Просторы широкой реки зовут в путь, в далекое и увлекательное плавание.