...Толстую тетрадь в зеленой обложке нашла Катя. Тетрадь была запрятана в щели под стенкой у мастерской.
Катя раскрыла тетрадь и прочитала: "Вахтенный журнал".
- Ребята! - закричала Катя. - Я что-то нашла!
- Это моя тетрадь, - сказал Тошка. - Я ее Прохору на рыболовные крючки выменял.
- Выменял, значит, не твоя, - возразила Катя и, перелистнув страницу, стала громко читать: "Новый" - такое название я решил дать острову, на который вчера двенадцатибалльным штормом при потере управления был выброшен наш корабль..."
Ничего не понимая, Катя хотела продолжать чтение, но в этот момент к ней подскочил Прохор. Он выхватил из рук девочки тетрадь и бросился бежать к станции, но столкнулся с Владимиром Павловичем.
- Что с тобой, Прохор? Опять не поладил с Катей?! Эх, Прохор, Прохор!
- Она стащила... - Прохор заикался от волнения и ярости. - Она стащила... нашла дневник... судовой журнал...
Ребята окружили Владимира Павловича и Прохора.
- Успокойся, Прохор, - сказал Владимир Павлович. - Сейчас приедет Степан Егорович. Завтра наш катер будет спущен на воду. Теперь все можно рассказать ребятам. Дело в том, друзья, что наш рейс изменяется. А капитан Безымянный уже найден. На нашем катере мы поплывем вверх по реке, в пионерский лагерь. И капитан Безымянный вместе с нами!
Ребята недоумевали.
- Где капитан Безымянный? Кто его нашел?
- Вот он, отважный капитан Безымянный! - Владимир Павлович похлопал по плечу смутившегося Прохора. Потом он указал на катер: - А это его бывший корабль "Одинокий". И все вы находитесь на бывшем острове Новом.
Ребята с удивлением смотрели на Прохора. Ну и выдумщик этот мальчишка! А все-таки он молодец. Ведь это благодаря ему они теперь имеют собственный корабль.
Только Кирилка рассердился: "Так вот чьи это фокусы! И как это он позволил себя обдурить!" Но ссориться было не время. Ведь если рассказать о поездке на остров, ребята могут только над ним посмеяться.
Кирилка сердито посмотрел на Прохора, но промолчал.
Так была раскрыта тайна капитана Безымянного. А начиналась она...
Однажды, обидевшись на учительницу, на отца и на своего дружка Тошку, Прохор решил вести новую жизнь. И хотя это была игра, он все делал самым серьезным образом. Прохор придумал историю капитана Безымянного, в которого он на несколько часов превращался после школы.
В прошлом году для водной станции соорудили новый мол. Старый мол, находящийся выше по реке, был заброшен и предназначался на слом.
Хотя старый мол и не был окружен со всех сторон водой, воображение капитана Безымянного легко превратило его в остров. Прохор даже и не подумал о том, что за такую "вольность" он мог по географии получить двойку. Вновь открытый остров был назван Новым.
На старый мол тоже в прошлом году был поднят изрядно поизносившийся моторный катер, принадлежащий затону.
Еще в то время, когда Прохор не учился в школе, он любил и знал наизусть стихи:
По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.
Прохор думал, что слово "одинокий" означает название корабля. И, когда отец смастерил ему маленький игрушечный корабль, Прохор красным карандашом вывел на носу модели: "Одинокий". Название это ему полюбилось, и теперь оно было присвоено катеру или "кораблю, выброшенному двенадцатибалльным штормом на скалистые берега острова Нового", как об этом капитан записал в судовом журнале.
Нетрудно догадаться, что выдумщик Прохор все эти названия и выражения для своего судового журнала заимствовал из прочитанных книг.
Но прошла неделя, и Прохору стало скучно играть в одиночестве. Он уже подумывал, что неплохо бы помириться с Тошкой. Он думал также о том, что неплохо бы спустить "Одинокого" на воду и плавать на нем хотя бы по реке. Но это было невозможно. Во-первых, одному такой катер не спустить, во-вторых, катер принадлежал затону, в-третьих, катеру требовался ремонт.
Потом, читая еще одну интересную книжку, Прохор решил игру продолжить. Он написал известное уже нам письмо и засунул его в бутылку из-под рома, а точнее - из-под лимонада. Горлышко бутылки он закупорил пробкой и залил сургучом. Для большей убедительности и таинственности Прохор измазал бутылку глиной и тиной и выбросил за борт, в "холодные, темные волны". На причале он написал краской буквы, которые обозначались в письме "Б.О.Н.", что означало - Безымянный, "Одинокий", Новый.
Кирилку Прохор "водил за нос", продолжая играть, зная, что на песчаном островке они все равно ничего не найдут. Но все-таки с Кирилкой ему было веселее.
Свою тайну Прохор Мыркин - отважный капитан Безымянный раскрыл Владимиру Павловичу, разговаривая с ним о двойке и о неудавшейся попытке поступить на "Сахалин".
Когда начался ремонт катера, Прохор совсем забросил свою игру и спрятал вахтенный журнал. Он и сам не подозревал, что придуманный им капитан Безымянный так поможет ребятам.
СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ!
Под аплодисменты и крики "ура" плавучий подъемный кран легко поднял катер с причала и бережно опустил на воду.
Долгожданный день! "Капитан Безымянный", который почти месяц ремонтировался ребятами, сейчас плавно покачивался на отлогих волнах.
Сколько за это время узнано, испытано, пережито и радостей, и горестей, и треволнений!
- А что? Корабль добрый вышел, - любуясь с причала катером, сказал Степан Егорович. - А еще лучше то, что вы, сорванцы мои, кое-чему за это время поднаучились. И плотничать, и слесарить, и малярить... Это хорошо!
Может быть, он был и не так уж хорош, этот катер. Но в глазах ребят он был красавцем, первоклассным судном, мечтой, наконец-то осуществленной.
Вот эти борта красили сами ребята. Они помогали ремонтировать двигатель внутреннего сгорания, закрепляли на болтах гайки, притирали краны и клапаны, починяли кранцы, чистили медяшку, вырубали прокладки.
Были, конечно, и неприятности, когда ребята портили детали и инструменты. Но сейчас об этом уже никто не вспоминал.
И Кирилке за все эти дни никогда не было скучно. И мечты Прохора капитана Безымянного о спуске "Одинокого" стали действительностью. И Гриня, и Павлик, и другие ребята научились действовать рубанком, стамеской, напильником, пожалуй, не хуже Илюши Ильина. И даже, казалось, Степан Егорович Ильин, занимаясь с ребятами, за это время как-то помолодел.
Во время испытаний катера Степан Егорович сам находился у двигателя. У штурвала стоял Владимир Павлович. Ребята, оказавшиеся теперь экипажем настоящего, плавающего судна, разместились всюду на палубе и с замиранием сердца ожидали.
И вот мотор дрогнул. Выхлоп, другой, третий... Быстро-быстро - не сосчитать. "Капитан Безымянный" подвинулся вперед и начал набирать ход. Владимир Павлович перекатал штурвал. Катер послушно разворачивался.
* * *
В первый рейс катер отплывал через два дня после спуска. На причале собралась толпа. Пришли директор затона и инженер Тупиков. Многие затонские ребята еще неделю назад уехали в пионерский лагерь за триста километров вверх по реке. Теперь туда же на своем катере отправлялся весь экипаж "Капитана Безымянного".
- В первый рейс сам обязательно пойду, - заявил директор затона Степан Егорович. - Нужно посмотреть, что получилось.
Только Андрейка был недоволен. Он стоял с матерью и Маринкой на причале и готов был расплакаться. В рейс его не взяли.
По команде вахтенные Илюша и Кирилка отдали швартовы. Послышалось глухое гудение двигателя. "Капитан Безымянный" развернулся и неторопливо поплыл вверх по реке.
С берега махали шапками и платками.
- Счастливого плавания, дорогие ребята!
1 Дюйм - английская мера длины, равная 2,54 см.