От неожиданности Лилиан чуть не выронила перо.
Чтобы не рассмеяться, ей пришлось закусить губу: если сама она могла сойти за ягодку, то худощавый и седоусый Иван Васильевич имел с ягодкой самое отдаленное сходство.
О чем шел разговор дальше, Лилиан прослушала. Ля-ликов исчез так же легко и бесшумно, как появился. Лилиан не выдержала:
- Скажите, Иван Васильевич, - ведь вас, кажется, так зовут? - товарищ Ляликов всех "ягодками" называет?
- Без всякого исключения: от рассыльной до директора! - весело отозвался Иван Васильевич и, подойдя к Лилиан поближе, поведал: - Приезжал тут к нам из Москвы конструктор, доктор технических наук, лауреат, орденоносец и прочее без двух минут академик! И возраст для этого подходящий: лет семьдесят, если не больше. Так что ж вы думаете? Александр Александрович и его в ягодки произвел, да еще на совещании! "Вы, - говорит, - ягодка моя, Евгений Викторович, того-то и того-то не учитываете". Нас на совещании человек двадцать было, смотрим друг на друга, а смеяться неудобно. Кое-как дотерпели...
- Что же этот доктор наук?
- Человек воспитанный, только улыбнулся. Оно и наш Александр Александрович не лыком шит, его в Москве хорошо знают. Чудак, но умница и добрейшей души человек. Вот только в дни разгрузки ворчит иногда. Как сегодня.
- Какие дни разгрузки?
- Ему от ожирения врачи прописали два дня в неделю одними яблоками питаться. Вот он от голода и сердится.
Зайдя в кабинет начальника с законченной работой, Лилиан застала его с великой грустью разглядывавшим антоновское яблоко.
"Сейчас ворчать начнет", - подумала Лилиан.
Но ворчать было не на что. Легенда была наложена на чертеж образцово. Начертание букв не оставляло желать лучшего. Полюбовавшись работой, Ляликов сказал:
- Вот теперь, ягодка, совершенно очевидно, что мы сходимся характерами. При вашем желании из вас может получиться хороший чертежник. Обстоятельно познакомьтесь вот с этими книжками: "Машиностроительное черчение" и "Справочник по машиностроительному черчению". Проштудируйте их добросовестно, по-студенчески... Что недопоймете, обращайтесь ко мне. И Иван Васильевич вам поможет... А теперь, ягодка, ступайте вниз, в отдел кадров, анкеты заполнять.
В чертежной, помогая Лилиан надеть пальто, словоохотливый Иван Васильевич успел поведать, что собирается уйти с завода на пенсию. Потерять только что наладившееся с ним знакомство Лилиан было жаль, но, к счастью, тут же выяснилось, что отпустить Ивана Васильевича должна... она сама!
- Я уже год назад все оформил, - объяснил он, - но заместителя нет, который на Александра Александровича угодил бы. Теперь на вас надеяться буду... Ну и, конечно, пока новую конструкцию не сдадим, уйти и думать нечего... а вы тем временем подучитесь.
В отделе кадров все решилось легко и быстро: Ляликов успел позвонить.
На улице серо, сыро, холодно. Над заводской электростанцией, мешаясь с ранними сумерками, висит тяжелая туча дыма и пара, но как легко и радостно на сердце Лилиан! Первый раз за много недель она идет по поселку с поднятой головой.
Вечером к Карасевым по обыкновению забегает Доротея Георгиевна. Она старается говорить шепотом, но это ей не удается: Федор Иванович за две комнаты слышит все от слова до слова.
- На нее нашло окончательное умопомрачение! - переживает Доротея Георгиевна поступок Лилиан. - Пошла нынче на завод и нанялась на самую головоломную работу, от которой ученые инженеры лысеют и с ума сходят. Книжки принесла такие, что в них решительно ничего понять невозможно. А она над ними всю ночь просидела... Ей их Ляликов дал.
"Уж, впрямь, не перестарался ли Николай Петрович?" - соображает про себя Федор Иванович, но его успокаивает то, что не обошлось без участия инженера Ляликова, человека большого ума и опыта.
Здесь его мнение курьезнейшим образом совпадает с мнением Доротеи Георгиевны.
- А этот Ляликов, - во всеуслышание шепчет она, - из всех заводских самый солидный: обязательно два раза в неделю голову бреет. Очень культурный инженер!
3.
Чуть ли не сразу после Октябрьских праздников начались сильные снегопады. Раньше в многоснежные зимы совсем заметало деревню Церковную: так заваливало сугробами двери изб, что соседям приходилось откапывать друг друга. Рассказывают об этом старики, молодые улыбаются.
- Отчего же сейчас так не бывает? Память о молодых годах многое приукрашивает, и кажется старичкам, что раньше и солнце грело жарче, и ветры были сильнее, и снегу выпадало больше, даже зелень деревьев и та ярче была! А все дело в том, что за многие годы успели они ко всему присмотреться и разучились удивляться.
Спорить со стариками бесполезно. Упрутся на там, что "своими глазами видели", - их с места не сдвинешь. И невдомек им, что дверей домов снег не заваливает не потому, что его меньше выпадает, а потому, что не стало простора степным метелям.
Только разлетится снежная буря, чтобы замести поселок, - и с размаху ударится о высокую и длинную цементную стену заводского двора, замечется, закружится. Попробует выше подняться - и сразу заблудится между корпусами завода и многоэтажных жилых домов. Пока бьется о кирпичи, устанет и обессилеет. Тут еще навстречу ей, сверкая огнями, снегоочиститель прет, снег расшвыривает... Насмешливо позванивают на улицах трамваи, шумят автобусы и машины.
А что снегу много - хорошо: к урожаю.
Пусть короток зимний день. Спокойно и равномерно идет работа в залитых электричеством цехах завода. Как ни в чем не бывало, нежась в тепле и свете, растут Наташины пальмы.
К Новому году вырастила Наташа в теплице подснежники. В апреле по тавровским заповедным дубравам от них вся земля синяя, но в разгар зимы кто ни взглянет на подснежник, обязательно улыбнется.
Увидел Ляликов на столе у Лилиан стакан с несколькими подснежниками, не утерпел и понюхал, хотя, разумеется, прекрасно знал, что подснежники не пахнут. Поймал себя на том, что каким-то цветочкам обрадовался, и улыбнулся.
Улыбнулся Наташиным подснежникам и Федор Иванович.
- Весну торопишь, птица-синица? - спросил он дочь.
- Тороплю! - задорно ответила она. - Ты знаешь, в этом году сколько праздников будет? В апреле Леньке исполняется двадцать четыре года, потом сразу Первое мая, День Победы и двадцатипятилетие завода, потом твоя и мамина серебряная свадьба, потом фестиваль, потом - сорокалетие Великой Октябрьской революции, потом мамин день рождения, потом мой...