- Жи-ли-у-ба-бу-си
Два-ве-се-лых-гу-ся.
О-дин-се-рый-дру-гой-бе-лый,
Два-ве-се-лых-гу-ся...
Последнюю ноту Наталья Николаевна нажала фальшиво, разозлилась и с грохотом захлопнула крышку пианино. Это была акция протеста, на нее не похожая. Неуместная на рабочем месте, тем более в дошкольном учреждении. Дети, водившие хоровод и напевавшие хором песенку, остановились, растерянно уставились на музыкальную руководительницу. Вместе с ними уставилась воспитательница средней группы Татьяна Петровна - брюнетка с голубыми глазами, такими влажными, что казалось - они всегда готовы заплакать. Татьяна Петровна замерла на секунду, потом поспешила к пианистке. Наклонилась, обняла теплой рукой за спину.
- Наташ, что такое? - спросила потихоньку.
Наталья Николаевна поставила локти на крышку, спрятала за ладонями лицо. Всхлипнула.
- Тань... заведи... пожалуйста... магнитофон... не могу я... - несвязно проговорила сквозь комок в горле.
- Ладно, я заведу, ты не волнуйся. Воды принести?
- Не надо. Я сама.
На магнитофоне стояли те же песенки - в профессиональном исполнении. Послушно ожидавшие детки продолжили ходить по кругу, потом стали парами и принялись играть в ладошки. Татьяна Петровна показывала фигуры и приговаривала в ритм:
- При-ле-те-ли го-луб-ки,
На зе-ле-ны-е луж-ки...
Она искоса поглядывала на сидевшую неподвижно Наталью Николаевну, которую персонал за глаза называл "музЫчкой". Называл незло, но и не очень дружелюбно, потому что держалась особняком. Она чем-то расстроена, но успокаивать, лезть в душу не имело смысла. Все равно не откроется. Не тот человек. Не сказать, что выскомерная... какая-то несвойская она. Пусть сама справляется.
Сегодня Наталье Николаевне справляться с собой не получалось. Все валилось из рук и шло наперекосяк. С чего началось? С ничего, потому обидно. Проснулась по-обычному в полшестого. Потянулась, встала, накинула халат. Разлеживаться некогда. Пока напор есть, и вода нагревается, надо успеть дела сделать: посуду вчерашнюю помыть, простирнуть кое-что, самой ополоснуться. Раннее утро - единственная возможность, в другое время вода текла жидкой струйкой, а в часы пик вообще прекращалась.
Проблема с напором в Иваньково застарелая, которую никто даже не пытался решить. Когда строили поселок в конце пятидесятых, самый высокий дом имел три этажа. На том же уровне поставили водонапорную башню. В дальнейшем построили несколько пятиэтажек, а башню не удлиннили. Так и работает по закону сообщающихся сосудов: подает воду бесперебойно до третьего этажа включительно, остальные ловят момент. Который выпадает в основном ночью.
Спасибо, что вода хоть кой-как, но до четвертого натальиного этажа доходила. Впрочем, "спасибо" было с натяжкой: помыться по-человечески, в ванной она давно не решалась. Из-за ржавчины, которой в полной ванне больше, чем воды. Садиться в грязь не хотелось, принимала по-быстрому душ и ладно. К бытовым неудобствам привыкла и не жаловалась - не одна она такая.
Встала Наталья вовремя, и это было единственным, что удалось. Когда чистила зубы, больно сломала ноготь, сама не поняла - как. На кухне красила ресницы, рука дрогнула, заехала щеткой в глаз. Долго промывала, глаз затек краснотой, будто плакал в одиночестве. Пошла полежать на диване, успокоиться - заснула некстати. Встала разбитая. Когда одевалась на работу, задела угол стола, там планка отошла, приклеить бы, да не было времени, а вернее желания. Разорвала юбку - аккуратным прямым углом. Пришлось стаскивать, зашивать. Долго не попадала в ушко иголки, даже в очках. Когда зашивала, искололась.
Взвинченная отправилась на работу. Идти буквально два шага, поселок небольшой, до каждого предприятия и учреждения пешком не более двух минут. В сухую погоду ходила задами: мимо сараев и в калитку. В дождь и ранней весной тропинку развозило, приходилось идти в обход - по улице и через парадные ворота.
В тот день погода моросила - типично по-ноябрьски. Задами не пройти, увязнешь по колено, отправилась "длинной" дорогой. С одной стороны хорошо - побудет чуть дольше на свежем воздухе, развеется. Может, встретит кого из знакомых, поболтает о пустяках, отвлечется.
Поболтать не удалось. На улице пустынно: заводские на работе; пенсионерки, которые раз по пять на дню в сарай и обратно бегают, сидят по домам.
За несколько минут ходьбы настроение Натальи в равновесие не вернулось, только усугубилось. От слякотной погоды на душе кошки заскребли, а на дороге образовались грандиозные лужи, которые невозможно обойти, не попав в грязь. Лужи вальяжно разлеглись по обочинам, угрожая просочиться в сапоги и начать там чавкать.
Кое-как перебралась на тот берег - на цыпочках, прыгая по кускам кирпичей, которые накидал кто-то сердобольный, и они скалистыми островками торчали из воды. Сапоги не промокли, зато изгваздались. Перед тем как заходить в детсад, наклонилась помыть, загребая пальцами из другой лужи, почище. Когда выпрямлялась, спину чувствительно прострелило, отозвавшись звоном в мозгу.