Крыл замолчал, оглядывая собравшихся и явно ожидая похвалы. Не дождавшись одобрения, он тяжело вздохнул и продолжил.
— Этот король и разлетелся на части. Сначала все замерло. Крысы будто оцепенели. Следом они бросились на то, что осталось от короля, а уже потом стали рвать друг друга.
— Охренеть, — выдавил Тремор. — Вот ты, брат, красавчик. Ты сам просек, что так будет?
— Ну, — замялся Крыл, покраснев от похвалы, — я, конечно, предполагал, что так может все обернуться…
Я не стал обрывать неумелое вранье пацана. Это его минута славы, пусть потешит свое самолюбие. Иногда подобное даже полезно. А зазвездиться ему тут не дадут. Уж я точно.
— Что с обращенными? — спросил я.
— С ними ничего, — ответил Крыл. — Стоят там, будто ничего не произошло.
— Занятно. Что-то же их держит. Даже после смерти всего выводка. Ладно, Крыл, завтра слетаем туда, поглядим. Кристаллы твои подберем. Тебе же пор становиться боевым Ми-24.
От предложения «слетать» Крыл сник, потому что понимал, кто будет основной тяглово-вертолетной силой. Но кивнул. А куда он денется с подводной лодки? К тому же, тут всего несколько кварталов. С него не убудет. Если что, всегда можно приземлиться на крыше и передохнуть. Просто пешком все это будет намного дольше. Да еще эти обращенные меня слегка настораживали. Хотелось бы иметь альтернативные пути отступления.
К тому же, весь полученный опыт действительно надо собрать. Это когда небольшую сумму делишь на пять, то получаются крохи. А когда большую делить не на что не надо, выходит очень даже здорово.
На ночь я выставил в караул Алису, хотя та слабо и сопротивлялась, мол, от кого теперь нам защищаться? Вопрос был резонный. Но я рисковать не хотел. Нашлись же дураки, которые решились облюбовать этот квартал. Значит, существует крохотная вероятность, что какие-нибудь придурки могут пройти мимо. А если среди них будет хоть один глазастый тип, то он сразу срисует запотевшие окна в квартире. Да и, в конце концов, гораздо удобнее спать одному, когда тебя во сне никто не тычет под ребра.
— Чудик, Тремор, хорош трепаться, — недовольно бросил я. — Давайте спать.
Вот еще повод для беспокойства. Мне начало казаться, что Молчуны все время шушукаются, словно готовят какой-то заговор. Стоит окликнуть одного из них, так сразу замолкают. Паранойя? Возможно. Но даже если это мой придуманный головняк, дополнительного спокойствия он не приносил.
— Зря ты не поглотил Тремора, — периодически шептала мне на ухо Бумажница. — Молчуны бы стали слабее.
И если бы мне искренне не нравился этот непосредственный парнишка, я бы с ней согласился. Сколько добра принес гуманизм в Городе? Вопрос, что называется, риторический.
Впрочем, в эту ночь произошло еще одно интересное событие. Потому что среди общего сопения, сквозь глубокий сон, я услышал собственное прозвище, повторяемое вновь и вновь. А когда открыл глаза и не обнаружил никого рядом, проснулся окончательно.
— Шипастый.
Голос был тихий, точно говорили шепотом, настойчивый, чуть прокуренный и глубокий. Но самое главное — мне доселе незнакомый. Значит, еще один обитатель артефактов Культа решил поговорить?
— Кто ты?
— При жизни меня звали Молот, — представился любитель побеседовать в темное время суток… — Настоящее имя, как ты понимаешь, я не знаю.
— И что ты хочешь, Молот? — я лег на спину, положив руки под голову. Обожаю беседовать «сам с собой» ночью.
— Предостеречь, Шипастый. У нас тут вроде как собралась коалиция против тебя. Пять человек. Ну, или тех существ, которыми мы теперь являемся.
Я кивнул. Бумажница, Хриплый, Женщина, скорее всего пацан и, получается, еще тот недовольный старик? Говорил он мало, я ему даже прозвища не дал.
— И они одержимы идеей завладеть этим телом.
— Не лучший выбор.
— Согласен, — мне даже почудилось, что я вижу, как Молот кивнул. — Селезенка увеличена, сердчишко тоже так себе. Да и легкое скоро придется удалить.
— С какого это хрена? — искренне удивился я.
— Придется удалить, чтобы печень влезла.
— А ты неплох, Молот, — усмехнулся я. — Скажу даже редкую вещь, ты мне нравишься.
— Прости, я на сегодня занят. Запомни самое главное, с каждым присоединенным артефактом сильнее становишься не только ты. Но и мы. Потому что каждый из нас теперь часть тебя.
— Это не прям приятная новость. Но, скажи на милость, ты мне зачем это все говоришь?
— Ты неплохой человек. Не идеальный, с кучей слабостей и недочетов, но со своими моральными принципами. Ты сделал все, чтобы спасти эту девочку. Город до сих пор не смог сломать тебя. А он пережевывал и выплевывал людей и посильнее.