- Да, граф, я слушаю вас.
В следующий миг Дин подхватил стремительный вихрь. Она и опомниться не успела, как оказалась на ногах в самом сердце немалого зала. Одна рука Алакрана крепко сжимала дрожащие пальцы рингайской наследницы, вторая совершенно недопустимым образом поддерживала за талию. Дин с тревогой посмотрела в усталые серые глаза.
- А вам… нам это дозволено? – спросила едва слышно.
- Нет, - сверкнул улыбкой Золотой граф. – Мне нет.
Сильная рука направляла все движения Дин, обдавая жаром даже сквозь плотную ткань одежд. Без Тареи будущая Алезская звезда давно бы запуталась, запнулась о собственный подол. Слишком уж не хватало ей сосредоточенности, так сильно выручившей на церемонии Обещания.
- Вам же можно все, моя госпожа. Никто кроме нашего государя и повелителя не будет властен над вами. С того самого мгновения, когда ваши руки соединяться над белым камнем алтаря.
Горячий шепот чуть шевелил выбившуюся из косы прядку волос Асдин. Золотой граф был близко. Слишком близко для такого танца как даркайн. Дин могла чувствовать его дыхание, слышать, как бьется его сердце под прохладным атласом колета.
Она не сразу заметила, что кроме них двоих никто больше не танцует.
- Помните это всегда.
Замысловатое па заставило графа на какое-то время умолкнуть, но когда закончилась музыка, он снова улыбнулся, глядя прямо ей в глаза.
- Никого не бойтесь, моя королева. Никогда.
Он подвел ее обратно к возвышению и замер в поклоне, пока она усаживалась в кресло. Дин чувствовала, как немеют и холодеют руки и ноги, как кровь отливает от щек. Наверное, это было очень глупо, но только сейчас Дин окончательно поняла, что дальше будет также. Она навсегда будет одна среди толпы. К ней будут прикованы все без исключения взгляды. И то, что она никогда этого для себя не хотела, ничего не меняет. Она больше не принадлежит себе.
Отныне не важно, что она любит, а что ненавидит. Никто не спросит, какой цвет она любит и где хочет встретить Равноденствие. Все придумают и скажут за нее, вычитают в каких-нибудь древних книгах.
Медленно-медленно она обвела взглядом присутствующих. Все так же гордого, пусть и слегка обеспокоенного отца. Матушку, преисполненную тревоги за нарушающую приличия дочь. Райенара, смотрящего прямо на Дин со странным выражением. раскрасневшуюся Алтанор, чей локоток сжимал откровенно усмехающийся Элод ре Шейра. Других, куда менее знакомых, но так же не отводящих от нее напряженных взглядов.
А из окон так же выжидающе и настороженно на нее смотрела Рингайя.
***
Её светлость ре Ринхэ пожелала самолично наблюдать за тем, как собирают приданное королевской невесты. Строгая фигура в домашнем, но все равно роскошном платье возникала на пороге дочерней комнаты чуть ли не с первыми лучами рассвета. За ней по пятам следовала целая армия швей, камеристок, кружевниц и прочих наделенных особыми умениями дам. Дин с трудом разлепляла глаза, позволяла обрядить себя в утреннее платье и сомнамбулой следовала за суетящимися женщинами от очередного сундука к столу, на котором раскладывали изумительных оттенков ткани или же подсчитывали столовое серебро. Ни о каких утренних купаниях в пруду, разумеется, больше не могло идти речи. Алезская Звезда была необходима здесь, у нее же было так много неотложных дел, что совсем не должно было оставаться времени на всяческие безрассудства. Дин совершено не понимала, какой в ее присутствии прок. Она не делала ровным счетом ничего. Просто ходила из угла в угол. Иногда пила чай или же стояла на табуретке, пока ее обмеряли и прикладывали к ней отрезы шелка и тафты.
- Я для вас кукла, матушка? – не выдержав, пробормотала Дин.
Герцогиня не сочла должным даже бровью повести на звук ее голоса. Дин подумала, что могла бы возмутиться таким отношением к будущей королеве. Потребовать поклонов и льстивых речей. Вместо этого она просто спросила:
- А как же Алтанор? Про нее вы совсем позабыли?
- Ее сборами занимается госпожа Ральер.
Голос матери прозвучал так равнодушно, что если бы Дин не знала ее, то действительно поверила бы в это безразличие к судьбе любимой дочери. Но, конечно, это была не более чем маска. Хваленое самообладание, доведенное до совершенства, которое не снилось самой Дин.
- Я хочу пойти к ней. Хочу видеть Тани.
- Нет.
- Отчего?
- У вас нет на это времени.
- Я ничем не занята, - Дин пристально посмотрела на строгое лицо матери. – Постоять на табуреточке может любая девица моего роста и комплекции. К примеру, Гелейн.