Дин пожала плечами.
- Мне кажется, что это почему-то тоже ранит тебя. Вот эта вот необходимость оставаться собой, прежней, а не придумывать дикие какие-то изменения. Так, Тани?
- Изменения уже случились, - покачала головой Алтанор. – Случились и немалые. Просто вы все, и ты, и другие, не хотите увидеть, не хотите понять. Для вас я всё такая же, как была, и все, что может заставить усомниться, кажется притворством. Фальшивой игрой домашнего театра. Но все не так, моя Дин. И мне придется до конца жизни носить маску, которую для меня выбрали другие. Ты не представляешь, каково это! Как тяжело мне и страшно!
По нежному заплаканному лицу разлились красноватые пятна. Дин поспешно встала, взяла со столика тонкий высокий стакан.
- Тани, где твое лекарство?
Младшая из рингайских принцесс с малолетства отличалась – нет, не слабым здоровьем, это было бы слишком для наследницы великого рода – но особой хрупкостью. Излишней восприимчивостью к миру – кажется, так это назвали лекари. Оттого каждое сильное потрясение могло уложить красавицу Алтанор в постель на пару дней, а уж вся эта предсвадебная суматоха так и вовсе грозила возобновлением сильных приступов.
Дин, правда, порою казалось, что если бы вместо цветочных капель и полного покоя господа медикусы прописали сестренке что-нибудь более неприятное и менее поэтичное, то болезнь закончилась бы сама по себе. Но что Дин могла понимать в таких делах? А уж мягкосердечием и состраданием к ближним она никогда не отличалась.
Привычно отмерив нужное количество снадобья из хрустальных флакончиков, Дин добавила в бокал холодного молока. Алтанор, уже томно прикрывшая веки, протянула трясущуюся руку.
- Я, наверное, скоро умру, - печально сказала она, вцепившись в бокал. – Этот Райенар выгадал больше, чем намеревался. Ему будет почет. И Рингайя. И никакой докучливой опозоренной супруги в придачу.
- Пей уже, - вздохнула Дин. – Не будет ему никакой Рингайи. Ты не наследница.
- Ах да, - усмехнулась младшая, залпом проглотив питье. – Я же родилась не в то время. И теперь всегда должна буду оставаться только сестрой великой королевы Зиглинды. А ведь я ничем не хуже тебя. Тебе не кажется, что это… немножко несправедливо?
Дин вздохнула. Вот они и пришли к сути. К тому, что вроде бы никогда не стоит произносить вслух, но что отравило их с Тани отношения все последние месяцы.
- Тани, - стараясь оставаться сдержанной и достойной, произнесла Дин вслух, - как ты полагаешь, почему этот человек поступил с тобой именно таким образом?
- Что ты хочешь сказать? – Алтанор нахмурилась и отставила бокал. – Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Почему Элод полюбил меня, а не тебя, такую гордую и первородную?
- Конечно, нет, Тани. И ты знаешь, что я не об этом. Почему он не предложил тебя его величеству? Так, как ты сама говорила, когда мы еще не понимали, что происходит. Чтобы меня отправили в обитель, а тебя сделали единственной полноправной наследницей. И королевой. Если этот человек действительно имеет голос в таких делах, почему он выбрал меня?
Алтанор сердито накрутила на пальцы нитку жемчуга, разорвав, и бусины дробно застучали по полу, рассыпаясь.
- Я не знаю. Он не говорит.
- Я знаю, что ты не знаешь, - отмахнулась Дин. - Я спрашиваю, что ты об этом думаешь.
- Он меня любит, - упрямо поджала губы младшая.
Дин тряхнула головой.
- Ты же помнишь, я ничего не понимаю в этой вашей любви. Но то, что с нами происходит из-за нее, слишком неправильно. Необычно. Противоречит заветам людей и богов, Темных и Светлых.
- Отчего же? Наследница Рингайи едва ли не лучший выбор для королевской семьи. Виалирр Рихдейр мог бы и сам вспомнить про тебя, если бы отец потрудился хоть изредка бывать при дворе.
-Верно, - Дин нахмурилась. Какая-то мимолетная мысль все крутилась где-то рядом, и ускользала, ускользала. – Если бы отец заранее это готовил, если бы он хоть что-то знал, я б не удивилась. Но он знал лишь то, что этот рыжий мерзавец пренебрег всеми законами гостеприимства и воспользовался твоей беспечностью и безрассудством. Он думал, что мы навсегда опозорены, а вместо этого наш дом был удостоен такой чести. Все произошло так стремительно, что даже я не могу не понимать, кто стал причиной такого поворота моей судьбы. И ты тоже не можешь закрыть глаза и сделать вид, что не замечаешь и не понимаешь ничего.
- Могу, - усмехнулась Тани. – Элод говорит, что я могу все. Что таким, как я, от рождения дано столь многое, что было бы кощунством это усугублять.
- Вот даже как? – Дин хотела сделать вид, что удивилась, но, наверное, она слишком ожидала чего-то подобного. – Ты слишком хороша для венца и трона?