- Умница. Именно так.
- О чём пойдёт речь сегодня?
- Сегодняшний урок будет требовать большей тонкости мысли, назовем это так.
- Я готова. Ты же знаешь, ради тебя я готова на всё, любимый.
То, что это была ложь, догадался бы даже самый распоследний деревенский болван. Но сама девочка изо всех сил пыталась верить собственным словам.
- Его величество Виалирр, свет моих очей, Рихдейр. Красавец, поэт, мыслитель, философ, ранимая и очень сложно вывернутая душа и, к несчастью, правитель нашей многострадальной страны.
- Почему «к несчастью»? Разве ты не самый верноподданный короля?
- Именно поэтому, милая, - рассмеялся Шейра. – Именно поэтому.
***
В третий раз они встретились в той деревушке, где познакомились. Шейра пришлось настоять на этом особо, потому как юная принцесса желала принимать возлюбленного в своей заколдованной башне и дальше, совершенно не опасаясь возможных драконов. Он даже думал, что она не придёт.
Но нет. Она стояла под высоким многовековым деревом, вся такая невинная и цветущая одновременно. Вышитый корсаж туго облегал стройный стан, соблазнительные прелести в декольте целомудренно прикрывало нарочита простое кружево. Шаль, пышная сборчатая юбка и две толстые косы с яркими лентами дополняли образ. Алтанор ре Ринхэ была очаровательна в своей детской непосредственности. А между тем принять её за невежественную селянку мог разве что полностью слепой и глухой болван.
- Замерзла? – спросил Шейра, подавая даме обернутую плащом руку.
Алтанор кивнула.
- Сейчас пойдём в одно тихое и тёплое место, пообещал он.
И отвёл её на сеновал. В лучших традициях коварного соблазнителя.
Они выкопали смешную нору во вкусно пахнущем разнотравье. Там было тепло, уютно, и никто не смог бы их увидеть так просто. А если бы и попытался – Шейра всегда успел бы заслонить свою спутницу от любопытных взглядов и многозначительно намекнуть (шпагой или золотом) о том, как сильно он нуждается в уединении. Обычно помогало.
Алтанор ре Ринхэ нравилась ему с каждым днём всё больше и больше. Был бы королём или хотя бы захудалым графчиком из старого дворянства, сам бы женился.
Хотя, пожалуй, в этом он лукавил даже сам перед собой.
Его милая девочка очаровательно смущалась и в то же время сыпала вопросами, как из рога изобилия. её интересовало всё: внешняя политика Алезии и любимое блюдо собачки королевы-матери – в равной степени. Она только что не записывала все сведения, почёрпнутые от своего наставника в придворных премудростях. Шейра как-то даже предложил ей завести специальную книжицу для таких записей. Тани надула губки и сказала, что по её мнению такие вещи нельзя доверять бумаге.
Она была права лишь наполовину – ничего такого тайного Элод пока ей не доверял. Пока.
Она подходила идеально почти по всем параметрам.
Почти.
И, скажи ей Шейра, какую роль ей пророчит, наверное, даже перестала бы его соблазнять. Зубами и когтями вцепилась бы в представленную возможность.
Ах, какая бы могла из неё получиться королева!
В этом и была основная загвоздка. Беда просто была в этом.
И Шейра не торопился, болтался по окрестностям, слушал, сопоставлял наблюдения. Итог ему нравился всё больше и всё меньше одновременно. Как так могло быть? Да запросто в этом лучшем из миров!
- Скажи, ты любишь меня? – лепетала прекрасная Алтанор при каждой встрече.
Он отшучивался – чаще всего. А порой смотрел в бездонные глаза и говорил:
- Конечно, люблю, творение моё.
А потом уворачивался от подставленных для поцелуя губок.
И думал, думал, думал.
Алтанор ре Ринхэ была невероятно хороша. Умна, красива, невинна, влюблена в своего Элода как кошка и в достаточной мере честолюбива, чтобы суметь сыграть уготованную ей роль.
А ещё она была не единственной и даже не старшей дочерью в семье.
Шейра решался долго. Он успел опросить всех сплетниц Рингайи и пролистать архив местного храма. Он рассказывал Тани истории с двойным дном и следил за реакцией, очень, очень показательной.
И всё более убеждался в собственной правоте.
Алтанор ре Ринхэ как никто другой подходила для того, чтобы стать королевой такой страны как Алезия.
Алтанор ре Ринхэ на пушечный выстрел нельзя было подпускать к Виалирру Рихдейру. Никогда.
Шейра решил это окончательно холодным дождливым вечером, когда она уговорила его не шататься по сомнительным местам, а снова влезть в принцесскую башню. Сначала Элоду очень хотелось наотрез отказаться, но ветер и в самом деле был препаскудным, а письмо Тани таким милым, что он уступил.