К тому же бросать деву навсегда с разбитым сердцем и обманутыми ожиданиями было гораздо удобнее под её родовой крышей. Оттуда можно будет просто невежливо сбежать, оставив потоки слёз и бурю упрёков за спиной, и не волноваться, что глупышка заблудится в каком-нибудь глухом лесу.
Всё складывалось не так уж плохо. Шейра надел свой лучший камзол и подкрутил усики, отправляясь на прощальное свидание. Настроение у него было приподнятое, он даже что-то насвистывал по пути.
Чего он совершенно не ожидал, так это что у Тани на эту встречу тоже были серьёзные планы. Эта девочка ещё раз восхитила его своей целеустремлённостью и при этом совершенно непробиваемой наивностью.
Неужели в этом мире всё ещё есть дураки, готовые поддаться на такие грубые манипуляции? На магические свечи, расставленные в строго определённом порядке, на вызывающие желание духи, обильно пролитые на еле прикрывающее девичьи прелести платье. На непременное приворотное зелье в бокале, которое юница протягивала суженному чуть ли не с порога.
Вместо порога в этот раз был подоконник, но в остальном всё совпадало.
Прелестное лицо в обрамлении рыжеватых кудрей казалось ликом святой. Отсветы пламени играли золотом в лиловых глазах.
Рука с бокалом трогательно дрожала. Шейра поднёс его к губам, принюхался. Покачал головой. Так и отравиться было можно. Не до страстной любви. До смерти.
- Вылей эту гадость и никому больше не предлагай, - ласковым шёпотом сообщил он прекрасной деве.
Тани затрепетала ресницами.
- Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Быть твоей. Сейчас.
- Невероятно мило, - нежно провёл тыльной стороной кисти по девичьей щёчке. Надо же! Там были вполне настоящие слёзы. – Ты такая чудесная девочка. Красивая, страстная. Просто подарок. Изобретательная ещё.
- Что ты хочешь сказать?
- Я много путешествовал, душа моя. А ещё имею привычку интересоваться обычаями разных мест, куда меня заносит нелёгкая. Так вот в ваших горах, бесплодных, диких и суровых полно всяческих шарлатанов, уверяющих, будто владеют истинной магией.
- Рингайя древняя страна, - улыбнулась Алтанор. – Здесь хранят знания, давно утерянные в мире.
- Хранят. Да. Возможно, - не стал спорить с недоказуемым Шейра. – Но тот, у кого ты приобрела свой приворот, либо ни демона в этом не смыслит, либо задумала тебя убить. Это не вызывает любовного томления. Это просто отрава.
Тонкая ручка задрожала сильнее, Тани ахнула и выплеснула напиток так, будто он мог выпрыгнуть из бокала и покусать. Бокал тоже уронила, и он грустно зазвенел, рассыпаясь на осколки.
- Прости…
- Не делай так больше. Игры с неведомым крайне редко приводят к чему-то достойному. Даже в тех самых частых случаях, когда никакого неведомого за ними вовсе не стоит.
- Я больше не буду.
Какая прелесть! И ведь сама верит в свои слова!
- Ни мне, ни любому другому мужчине, будь он разодет в шелка или замотан в нищенские лохмотья, не нужны зелья, чтобы потерять голову. Достаточно просто тебя увидеть.
- Ты говоришь мне правду?
- Я никогда не вру.
Просто у правды много-много ликов. Но об этом своей девочке Шейра предпочёл не говорить. Пройдёт не так уж много времени, и она узнает обо всём сама. И легко научится играть по этим правилам, она способная.
Она стояла перед ним, такая манкая, такая хрупкая и беззащитная. Любому захотелось бы привлечь к себе, набросить плащ на узкие плечи, обнять, утешить, защитить. И она словно подталкивала его к этому… Хотя, нет, почему «словно»? Она совершенно явно желала, чтобы он это сделал. Вся её поза выражала призыв.
И не только поза.
- Ты так нужен мне, - прошептала Тани. – Ты такой сильный, храбрый, умный. За таким, как ты любая будет, как за каменной стеной.
- Не тот мотив, - хмыкнул Шейра. – Смени. Я не один из твоих провинциальных барончиков и виконтов. Я – плут, насмешник и безродный королевский любимчик.
- Ну, не такой уж безродный, - со знанием дела промурлыкала Тани. – Твоя семья…
- Не достаточно хороша для дочери властителей Рингайи.
- Мне это совершенно не важно! – пылко воскликнула Тани и сама бросилась Элоду на шею.
Сопротивляться этому бешеному натиску было бессмысленно и почти опасно. Очаровательная юная змейка обвивала кольцами и собиралась если не придушить, то, по крайней мере, пленить надолго, так, что не вырваться.
В этот раз было по-другому. Не так, как при первой встрече. Тогда она играла в невинную простушку, каковой во многом и являлась. Теперь это была роль искусительницы. Неопытной, но страстной. Она ласкала его волосы одной рукой, притягивая к себе для поцелуя. Пальцы другой неловко теребили шнуровку на его колете. Тани становилась на носочки, льнула, прижималась горячим телом. Её дыхание было частым и почти обжигающим, а затуманенный взгляд затягивал в омут против воли. Лисичка, пушистая, хитрая, такая яркая-яркая, будто огонёк в беспроглядной ночи. Если бы она не была дочерью Рингайского герцога…