- Ты плетёшь интриги. Ты продал моего сына этому Рингайскому медведю. Что он тебе заплатил за предательство?
- Вы ошибаетесь, - Шейра непритворно вздохнул. Со всем испытанным огорчением. – Я наоборот купил ему жену. Очень выгодное приобретение, вы сами увидите. Рингайя это не только суровый край гор и леса. Это…
- Это такое же гнездо змей, как и то, что породило тебя. Ре Ринхэ столько лет выжидали, а теперь какой-то королевский дурак собирается подарить им неслыханную возможность возвыситься и отомстить.
– Я пытаюсь нас всех спасти. Вот только почему это делаю один я во всей Алезии? – как можно спокойнее спросил Шейра.
- Ты слишком много о себе возомнил. Мой сын избаловал тебя и прочих сверх меры.
«Как вы когда-то избаловали его» - хмыкнул про себя Элод.
- Нам не нужна сомнительная Рингайская девица. Моя племянница, Валльне, уже достигла того возраста, когда…
Валльне, значит.
Красавица, умница, часто бывает при алезском дворе. Кажется, Рихдейр ей в самом деле нравится. Но у Элода ре Шейра были свои, достаточно серьёзные причины, из-за которых королевой должна была стать другая.
- Ваше величество, - жёстко сказал королевский шут, глядя в недобрые глаза напротив, - отчего умирает ваш сын? Вы знаете, не притворяйтесь, что нет.
Королева-мать побледнела.
- Как ты смеешь… Как ты…
- Я знаю, - сказал Элод. – И вы знаете. Королю нужна жена. Нужен наследник. Нужна чистая кровь ре Ринхэ.
- Потому что, - в голосе Альтеррины теперь был не лёд, но яд, - моя гнилая плебейская кровь уже нанесла непоправимый вред. Потому что мой почивший супруг сделал неправильный выбор. Потому что проклятый королевский бастард будет лучшим преемником на троне, чем тот, которого родила я, законная королева.
«Вы сами это сказали» - уголком рта усмехнулся Шейра.
- Я искренне надеюсь, что всё ещё можно исправить, - сказал он вслух. – Ваше величество, вы меня не любите. Не любите и дальше. Но, заклинаю вас всеми богами, в этот раз – не мешайте. Дочь Рингайского герцога нужна нам всем. Это верное решение.
Альтеррина ди Тамернэ молчала.
- Хотите, я расскажу вам о ней? – продолжил шут. – Она красива. Не той броской красотой, что придворные жеманницы, а той, что порой можно увидеть на работах старинных мастеров. Ей дали хорошее образование. Она много читает книг, хорошо ездит верхом, танцует и вышивает шелками. Она смела – почти до безрассудства. Из-за этого она пострадала при пожаре.
- При пожаре? – перебила его королева-мать. – Насколько серьёзно? Она обезображена?
Элод прикрыл на мгновение глаза, поневоле вспоминая сцену у Горной матери, вязь узоров на бледной девичьей коже.
- Нет, ваше величество, она прекрасна. У неё есть шрамы, но они не слишком заметные.
- Где именно?
- Лицо, точнее – подбородок и часть скулы. Шея. Плечо и спина.
- Это много, - нахмурилась королева-мать. – Ищи другую невесту. Супруга Виалирра не может быть уродливой.
Другая претендентка у Элода была. Без шрамов и с теми же прекрасными чертами. Даже из того же семейства. Но она не подходила.
- Ваше Величество, обряд Обещания уже был проведён. Девушка едет в Ниарру. Её красота пострадала, это верно, но своим детям она передаст её в неискажённом виде. И не только её, вы меня понимаете?
Альтеррина ди Тамернэ ещё плотнее сжала губы. Разумеется, она понимала.
Глава третья. Свадьба
Столица поражала воображение. Даже усталость от поездки не мешала Дин наслаждаться необыкновенным чувством: торжественность момента? предвкушение? трепетный восторг? Эти городские стены так походили на скалы, но были созданы человеческими силами. Солнце вызолотило гладко обтёсанный камень, отчего эти рукотворные скалы казались куда приветливее родных рингайских. Дин ощущала небывалое воодушевление, подъём сил, на котором не отразилась долгая дорога с ночёвками на постоялых дворах с неудобными кроватями и вечным шумом. Ей хотелось смотреть, говорить, выйти из экипажа и ногами пройтись по всем этим улицам, заглянуть вот за тот поворот, и за подняться вон на ту башню. Она не отрывала взгляда от окна, то и дело восхищённо качая головой. Алтанор, измученная путешествием, сидела рядом с неестественно прямой спиной и излучала обречённость всем своим видом.
- Чему ты так радуешься? – шёпотом спросила она, когда свадебный кортеж въехал в ворота. – Это же захлопнулись дверцы твоей клетки, слышишь?
Дин, заметившая украшения на фасадах домов, помотала головой.
- Ну, хватит. Ты же сама хотела в Ниару. Ты говорила, как хорошо нам будет здесь. Наряды, празднества, искусство. Разве не так? Что изменилось?