Асдин нашла колокольчик и вызвала горничную. Накануне ей было не до служанок, она не узнала их имён и не даже не запомнила лиц. Эту ошибку следовало исправить как можно скорее.
В спальню вошли две миловидные девицы и одна женщина постарше.
Присели в церемониальном приветствии, низко склонили головы.
Дин, чувствуя себя неловко, спустила ноги с постели, поискала взглядом, но не нашла одежды, которую можно было бы набросить поверх сорочки… Не нашла.
- Я рада вам, - сказала с улыбкой. – Можете подняться. Вчера я была слишком взволнованна, но, надеюсь, у нас будет возможность узнать друг друга лучше, и я найду в вас верных и добрых друзей.
Говорить вслух Асдин никогда не умела, хоть её и обучали этому. Ничего. Она просто будет делать это чаще, и постарается наверстать упущенное. Она должна это сделать. И это тоже, помимо множества обязанностей, которые она пока даже не все может себе вообразить.
- Её величество столь добра, - сказала старшая горничная. – Мы подготовили вам купальню. Или вы предпочитаете начать с завтрака?
Дин не знала. Есть не хотелось, но повторять утомительное омовение вроде вчерашнего тоже.
- Я бы хотела просто воды и фруктов, - сказала она. – И узнать о вас немного.
Её желание было исполнено невероятно быстро. Будто неведомый волшебник взмахнул мановением руки создал крохотные чашечки из дерццкого стекла, узкий высокий кувшин с кристально чистой водой и бутылочки с настоями из цветов, ягод и трав. Настои можно было смешивать с водой и пить – это было необычно, но вкусно. Ещё были фрукты и сыр. Дин не чувствовала голода, но неожиданно для себя съела не так уж мало.
Старшую из её служанок звали Аллени, она была приставлена к новой госпоже королевой-матерью и, кажется, была той очень предана. Две другие – Талли и Марне – раньше во дворце не работали. Дин удивилась тому, что в услужение к королеве можно было попасть вот так с улицы, но Аллени пояснила, что горничных выбирают из рекомендованных придворными дамами. Есть целая система отбора, которой следуют на протяжении поколений.
Асдин только покачала головой.
Дома всё было иначе.
Её дом отныне здесь.
Глава четвёртая. Судьбой предназначено (2)
***
Дамы ждали в комнате, которую называли салоном.
Асдин, обряженная в нарочито скромное платье из молочно-белого шёлка, с волосами, собранными в серебристую сеточку, искрящуюся на свету, вошла уверенным шагом, но волновалась невероятно.
Дам следовало запомнить как можно скорее, лучше бы даже сегодня. Это так огорчает и заставляет чувствовать себя незначительным, когда тебя не замечает тот, кому ты верно служишь. Алтанор бы сумела с ними всеми и подружиться, но Дин могла рассчитывать разве что на уважение.
Что ж, этого было бы достаточно.
Маркиза Верельо была соотечественницей вдовствующей королевы. При этом на Альтеррину она не походила ни единой чертой. Чуть полноватая, с мягкими движениями и бархатным голосом, она внушала доверие и желание советоваться с ней или даже изливать душу. Дин знала, что внешность бывает обманчивой, но полностью отринуть это впечатление всё равно не выходило.
Дама Сот, графиня Ат’тахена, казалась строгой и далёкой от земной суеты праведницей в своём старомодном платье, даже более закрытом, чем то, что в это утро выбрала для себя Дин. Дама Сот любила поэзию и старинные легенды, они с Дин успели побеседовать об этом сразу и условиться о чтениях раз в несколько дней.
Баронесса Неерли была старше Дин и Тани (хотя старше их были почти все), но младше двух предыдущих. Она не собиралась оставаться при дворе, а прибыла лишь по случаю королевской свадьбы. Будучи очень маленького роста, она тем не менее, казалась не по женски крепко сложенной, с резкими движениями и полным неумением говорить красиво. Дин разглядывала её пристальнее прочих и решила, что баронесса должна уметь обращаться с оружием и уж точно не ведёт образ жизни, положенный придворным.
Графиня Райярэ-Мэй, красивая нежной, хрупкой какой-то красотой, была супругой распорядителя дворцовых садов. Она принесла своей королеве белоснежные розы и, повинуясь её неожиданной просьбе, помогла приколоть их к волосам.
Девы Ланеррэ, старшая и младшая, были дочерьми главного егеря. Рыженькие, очень миловидные, они смущались недавно полученного придворного статуса. Дин хотела бы ободрить их, если бы сама чувствовала себя хоть немного уверенней.