- Мой народ ждёт от меня благоденствия,- продолжал король. – Мои министры ждут от меня уверенности в крепкой королевской власти. Моя мать требует от меня уничтожения всех врагов. В крови и пламени. Мой шут советует поскорее обзавестись наследником. А знаешь, что объединяет всех этих наглецов, смеющих чего-то требовать у короля Алезии? Всем нужна ты. Глупая девчонка из далёкого горного герцогства. Последняя ре Ринхэ для последнего из законных Рихдейров. И твой отец мне тебя отдал – по всем законам. И ты сама не воспротивилась. Я имею на тебя право.
- Да, мой лорд, - сердце больно вонзилось под ребро и замерло.
- Ты пей. Ты хотела узнать про войну. Она не будет, она уже идёт. С того момента, как Эрихо ре Аэльмарэ ступил на берег по эту сторону моря. Знаешь, кто он? Повелитель Морей, всеобщий спаситель и надежда? Знаешь? Он мой брат. Да у меня есть не только болван Эрце, годный только тянуть из казны деньги и строить нелепые козни. Есть ещё этот. Его родила не матушка, другая. Высокородная и прекрасная, вот только связанная обетами с другим человеком. Отец любил её. А матушку еле терпел.
Дин вцепилась в кубок и сделала ещё несколько глотков уже просто от волнения. Так вот о чём говорила королева-мать!
- Эта распутница не скрывала ничего. Сидела по правую руку отца на пирах и турнирах, сопровождала в путешествиях. Аэльмарэ рос с нами вместе. Отец не делал различий и поговаривали, будто наследником сделают его. Потому что он был сильнее, здоровее, а дети матушки умирали во младенчестве или постоянно болели. Я тоже не раз был так плох, что меня не надеялись вытащить даже именитые лекари. Но матушка каждый раз находила способ сохранить меня в живых. И даже вернула мне здоровье – со временем. После смерти отца корона всё же досталась мне, Эрихо к ней, казалось, и не стремился. Его больше занимала частная жизнь – книги, поэзия, любовь…
Последнее слово Рихдейр не произнёс – выплюнул. Потянулся к бутылке, отпил прям из узкого горлышка.
- Это мы… я думал, что его занимает это. Что он простой и понятный мне человек. Я даже полагал его своим другом. Ближе, чем Эрце, намного. А ведь матушка предупреждала меня! Он ударил в спину. Он всё это время выжидал и готовил заговор и нанёс свой подлый, предательский удар… Но матушка была настороже! Он должен был умереть, сгнить в темнице! Выкрутился! Выжил, выждал, пока я буду уязвим, собрал сторонников, армию, флот и теперь идёт сюда! Также подло, как раньше. Когда Алезия на пороге голода и бунтов, когда меня готовы бросить все прошлые союзники, а новых взять неоткуда, все перебежали к нему! И Берхлинский банк неприкрыто заявляет: сначала одолей Повелителя, потом разговаривай с нами!
Голос короля срывался то на шёпот, то на крик, алое, будто кровь вино стекало по подбородку, пятнало одежды – его и Дин, которую он привлёк к себе, вцепился скрюченными пальцами в плечо.
- И вот эти, что там веселятся, думаешь, они хоть чем-то способны помочь? Нет, только ты! Ты одна! Каково тебе быть спасительницей, а? Нравится? Нравится быть единственной, с кем я должен жить эту жизнь? Скажи мне! Ты этого хочешь или ты тоже просто такая же заложница своей крови, как я?
Дин замерла – как птицы, попавшая в кошачьи когти. Что? Что она должна была ему ответить?
Быть может, в другое время она и собралась бы с мыслями и смогла подобрать верные слова, но вино и ей кружило голову. Она неловко качнулась навстречу – ещё ближе, ещё – коснулась груди Рихдейра, словно пытаясь почувствовать, что в ней тоже бьётся сердце, живое, настоящее. Её собственное колотилось, как сумасшедшее.
- Да, мой лорд, - вздохнула она. – Я этого хочу.
Она уже знала, каково это – обнимать Виалирра Рихдейра, притрагиваться неловкими осторожными движениями к его плечам, знала его дыхание и тонкий аромат холёной кожи. Это было не так страшно, как в тот раз, когда он пришёл в её спальню впервые. И совсем не так, как во время его болезни.
Горящий, дикий взгляд серебряных глаз оказался так близко, что хотелось и зажмуриться и никогда больше не переставать смотреть.
Асдин думала, что он её поцелует – так, как супруг, что они будут наконец вместе.
Но король резко поднялся на ноги и вздёрнул её за собой.
Голова кружилась.
- Пойдём.
До кровати они добирались, спотыкаясь о предметы, и несколько раз чуть не упали. Дин сама не поняла, как оказалась опрокинута спиной на шёлковые простыни.
Виалирр Рихдейр стоял рядом, опираясь на постель коленом.
- В своей Рингайе вы ведь не только поёте и вышиваете, правда? – хрипло спросил он. – Вы же там дикари, горные жители?
Дин смотрела из-под ресниц на невозможно прекрасное лицо и не знала, что отвечать, нужно ли что-то отвечать.