Разве может повлиять мнение одного человека из тысячи по одному-единственному вопросу на общую картину? Так она тогда думала. Но слова Карла Сагана звучали сейчас в её голове: «Кто говорит от имени Земли? Мы говорим». Я говорю.
А Сара хотела дать драконианцам самый честный, самый искренний ответ, на какой была способна.
К этому времени копии вроде бы окончательной редакции ответа уже были записаны на CD-диски, и была изготовлена архивная распечатка, которую Дон недавно принёс ей из университета. Сара и думать забыла о той ночи в Пуэрто-Рико тридцать восемь лет назад, пока не вспомнила несколько минут назад.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил Гунтер.
— Просто составь мне компанию, — ответила Сара.
— Конечно.
С Гунтером за плечом она тихо приказала компьютеру вывести копию её вариантов ответов на драконианскую анкету.
— О-кей, — сказала она компьютеру. — Показать ответ на вопрос сорок шесть.
На экране подсветилась новая ячейка.
— Сменить ответ на «нет», — сказала она.
Дисплей отразил изменение.
— Теперь перекомпилируем все мои ответы. Во-первых… — она продиктовала инструкции, которые компьютер покорно исполнил.
— Частота вашего пульса увеличилась, — заметил Гунтер. — Вы хорошо себя чувствуете?
Сара улыбнулась.
— Это называется волнение. Всё будет хорошо. — Она снова обратилась к компьютеру, стараясь говорить по-прежнему ровно: — Скопировать полученную последовательность в буфер обмена. Вывести ответ драконианцев… Так, загрузить алгоритм дешифровки, который они прислали. — Она помедлила, чтобы сделать глубокий успокаивающий вдох. — Отлично, теперь вставить содержимое буфера обмена и выполнить алгоритм.
Содержимое экрана моментально изменилось, и…
Эврика!
Вот они: длинные последовательности символов, определённых в первом сообщении. Сара десятки лет не читала драконианских идеограмм, но она тут же их узнала. Вот этот блок означал символ «равно», вот эта перевёрнутая «Т» — символ «хорошо». Но, как и с любым языком, если ты им не пользуешься, ты его забываешь. Не важно. Существуют программы, способные транслитерировать драконианские символы, и Сара приказала компьютеру скормить получившийся текст одной из таких программ. Экран тут же заполнился переводом драконианских символов в английские слова, которые она сама им сопоставила целую вечность назад.
Сара крутанула колёсико мыши, прокручивая экран за экраном расшифрованного текста; сообщение было огромно. Гунтер, конечно же, мог читать текст с экрана, как бы быстро он ни прокручивался, и он удивил Сару, в одном месте очень тихо воскликнув «Вау!». Через некоторое вемя Сара вернулась к началу; её переполнял адреналин. Большая часть вступления была чёрной, но остальной текст был расцвечен разными цветами, отражавшими различную степень уверенности перевода; значение каких-то драконианских символов было общепризнанным, относительно смысла других имелись разногласия. Но общая идея была очевидна, даже если какие-то тонкости при переводе потерялись, и когда эта идея дошла до Сары, она лишь покачала головой в изумлении и восторге.
Глава 37
Дон проснулся незадолго до шести утра; его разбудил какой-то шум. Он перевернулся и увидел, что Сары рядом нет, что для такого раннего часа было необычно. Он перевернулся на другой бок и посмотрел в сторону смежной со спальней ванной, но там её не было тоже. Обеспокоенный, он поднялся с постели, вышел в коридор, и…
Вот она где — в кабинете, с Гунтером.
— Дорогая! — воскликнул Дон, входя в комнату. — Ты что тут делаешь в такую рань?
— Она находится здесь в течение двух часов сорока семи минут, — услужливо сообщил Гунтер.
— Зачем? — спросил Дон.
Сара посмотрела на него, и он увидел выражение изумления на её лице.
— Я это сделала, — сказала она. — Я догадалась, какой должен быть ключ.
Дон кинулся к ней через комнату. Он хотел сгрести её с кресла, обнять, закружить — но он не мог. Вместо этого он наклонился к ней и нежно поцеволал в макушку.
— Это потрясающе. Как ты это сделала?
— Ключом был мой набор ответов, — сказала она.
— Но я думал, ты это уже пробовала.
Она рассказала об изменении, которое сделала буквально в последнюю минуту в Аресибо. Гунтер тем временем пристроился рядом с ней и принялся быстро прокручивать текст сообщения.
— Ага, — сказал Дон. — Но постой — постой! Если твои ответы открывают сообщение, то это значит, что оно адресовано тебе лично.
Сара кивнула — неуверенно, словно сама не могла в это поверить.
— Получается, так.
— Вау. То есть это и правда ты лично состоишь с ними в переписке.
— Похоже на то.
— Ну так и о чём же сообщение?
— Это… чёртеж; я думаю, так это можно назвать.
— Чертёж звездолёта? Как в «Контакте»?
— Нет. Нет, не звездолёта. — Она коротко взглянула на Гунтера, потом снова на Дона. — Драконианца.
— Что?
— Большая часть сообщения — это геном драконианца и сопутствующая биохимическая информация.
Он нахмурился.
— Гмм… я думаю, это будет очень интересно изучить.
— Предполагается, что мы его будем не изучать, — сказала Сара. — По крайней мере, не только изучать.
— А что тогда?
— Предполагается, что мы… — она помедлила, по-видимому, подыскивая слово, — … актуализируемего.
— Прости?
— Сообщение, — сказала она, — также включает в себя описание конструкции искусственной матки и инкубатора.
Брови Дона сами собой полезли на лоб.
— Ты хочешь сказать, они хотят, чтобы мы вырастилиодного из них?
— Именно так.
— Здесь? На Земле?
Она кивнула.
— Ты же сам это сказал. SETI, по сути, годится лишь на то, чтобы передавать информацию. Так вот, ДНК — это не что иное, как информация! И они прислали нам всё, что нам потребуется знать, чтобы сотворить одного из них.
— Сделать драконианского малыша?
— Сперва да. Но он вырастет и станет взрослым драконианцем.
В этой комнате был только одно кресло. Дон подошёл к столу, чтобы опереться на него, и Сара повернулась вместе с креслом ему вслед.
— Но… но он же не сможет дышать нашим воздухом. Не сможет есть нашу еду.
Сара указала на экран, хотя Дону отсюда его не было видно.
— Они описали состав атмосферы, которая нужна им для дыхания: газы и их процентное соотношение, список газов, которые для них ядовиты, приемлемый диапазон атмосферного давления и всё такое. Ты прав, они не смогут дышать нашим воздухом непосредственно: в частности, в нашей атмосфере слишком много CO 2. Но фильтрующей маски должно хватить. И они дали нам химические формулы различных видов пищи, в которой они нуждаются. Боюсь, Эткинса вне Земли не поняли бы: в основном это различные углеводы.
— А что насчёт… ну, я не знаю, гравитации?
— Гравитация на поверхности Сигмы Дракона II на треть больше земной. В этом отношении проблем не будет.
Дон посмотрел на Гентера, будто взывая к его здравому смыслу.
— Это безумие. Полный бред.
Но стеклянные глаза Гунтера были неумолимы, а Сара просто спросила:
— Почему?
— Кто пошлёт ребёнка на другую планету?
— Они не посылали ребёнка. Ничто реально не перемещается.
— Ладно, ладно. Но в чём тогда смысл?
— Ты никогда не читал этого… как его там?
Дон нахмурился.
— Кого?
— Черт бы его, — тихо сказала Сара. Потом повернулась к Гунтеру. — Кто написал «Каково быть нетопырём»?