— У меня есть ещё пара идей, — закончила она. — Надо проверить. А ты иди ложись.
Дон безуспешно звонил в офис Мак-Гэвина ещё четыре раза, но в конце концов его датакомм зазвонил. Рингтоном у него стояли первые пять нот из забытого фильма «Близкие контакты третьего рода», истории о визите пришельцев на Землю, которая сейчас казалась вызывающе старомодной. Он взглянул на идентификатор звонящего. Там стояло «Мак-Гэвин, Коди» — Не «Мак-Гэвин Роботикс», не название компании, а человеческое имя.
— Алло? — сказал Дон сразу же, как сумел раскрыть датакомм.
— Дон! — произнёс голос Мак-Гэвина. Он был в каком-то шумном месте и почти кричал. — Простите, что так долго не мог вам перезвонить.
— Всё в порядке, мистер Мак-Гэвин. Мне нужно было поговорить с вами о Саре.
— Да, — ответил Мак-Гэвин, всё ещё крича. — Простите, Дон. Мне обо всём рассказали. Это просто ужасно. Как Сара, держится?
— Физически с ней всё в порядке. Но всё это рвёт нас обоих на части.
Его тон был настолько мягок, насколько это вообще возможно, когда кричишь.
— Представляю себе.
— Я надеялся, что вы сможете поговорить с людьми из «Реювенекс».
— Я уже говорил, не раз и подолгу. Они отвечают, что ничего нельзя сделать.
— Но должен быть способ. То есть, «Реювенекс» наверняка перепробовал все стандартные подходы, но они обязательно найдут способ заставить роллбэк работать для Сары, если вы…
Он оборвал себя — и, наверное, вовремя. Он едва не сказал «если вы сунете им побольше денег». Но Мак-Гэвин не слушал. Дон услышал, как он говорит что-то кому-то ещё; судя по звуку, он зажал пальцем микрофон на своём датакомме и разговаривал с кем-то из подчинённых. Наконец, он заговорил с Доном снова. — Они работают над этим, Дон, и я им сказал, чтобы средств не жалели. Но они в полном тупике.
— Они думали, что тому виной экспериментальное лечение от рака.
— Да, они мне говорили. Я разрешил им любые траты, чтобы раздобыть образцы или синтезировать их заново. Однако учёные, с которыми я говорил, считают, что повреждения необратимы.
— Они должны продолжать. Они не должны опускать руки.
— Они продолжат, Дон. Поверьте, это для них огромная проблема. Их компания серьёзно упадёт в цене, если об этом станет известно, а они не смогут найти решения.
— Если вы что-то узнаете, — сказал Дон, — пожалуйста, дайте сразу знать.
— Обязательно, — сказал Мак-Гэвин. — Но…
Но не питайте напрасных надежд; таково было невысказанное пожелание. Мак-Гэвин, вероятно, читал только выжимку из полного отчёта, который Дон выгрыз-таки из «Реювенекс», но итог всё равно был тот же: вряд ли решение появится в обозримом будущем.
— Тем не менее, — продолжал Мак-Гэвин, — если Саре нужна какая-либо помощь в её работе по расшифровке, или вам или ей нужно что-либо ещё для чего-либо, просто скажите мне.
— Ей нужен роллбэк.
— Мне очень жаль, Дон. — сказал Мак-Гэвин. — Послушайте, мне нужно успеть на самолёт. Но мы будем держать связь, хорошо?
Глава 12
Тогда, в 2009, официальные участники программы SETI организовали группу новостей в интернете для того, чтобы делиться своими догадками относительно смысла различных частей того самого первого послания инопланетян. Ходили слухи, что ватиканские астрономы тоже день и ночь трудятся, пытаясь расшифровать послание, так же, как и, предположительно, спецкоманда в Пентагоне. Наряду с ними это пытались сделать и сотни тысяч любителей.
Помимо символическо-математических вещей, во многих частях инопланетного послания, как выяснилось, содержались битовые диаграммы; исследователь из Калькутты первым догадался об этом. Вскорости кто-то из Токио сообщил, что многие из этих диаграмм на самом деле были кадрами коротких мультипликационных фильмов. Новый символ в конце каждого из таких фильмов обозначал, по-видимому, слово, которое в последующем использовалось для обозначения иллюстрируемой концепции — «увеличение», «притяжение» и так далее.
Послание также содержало много сведений о ДНК — а в том, что это ДНК, сомнений не было, поскольку была приведена её специфическая химическая формула. По-видимому, она была молекулой наследственности и на Сигме Дракона II — что немедленно оживило старые споры о панспермии, теории о том, что жизнь на Земле развилась из микроорганизмов, занесённых из дальнего космоса. Драконианцы, говорили некоторые — это наши далёкие родственники.
Послание также содержало дискуссию о хромосомах, хотя потребовался профессиональный биолог — так получилось, что из Пекина — чтобы догадаться, о чём идёт речь, потому что хромосомы были показаны в виде колец, а не длинных нитей.