Тем не менее: восьмидесятисемилетний мужчина и двадцатипятилетняя женщина! Что скажут люди! Но если у него появятся дети, если бы он снова станет папой очаровательных малышей, то это будет хорошо и нормально и правильно, и, может быть, все поймут и все простят.
Конечно, это совершенно никакая причина для того, чтобы стать отцом, но в первый раз он вообще ни о чём не думал; это не нуждалось ни в каких оправданиях. Это просто казалось совершенно естественным, когда они с Сарой поженились.
Три утки опустились на поверхность воды, подняв за собой небольшую рябь. Ленора теснее прижалась к Дону.
— Сегодня такой хороший день, — сказала она.
Он кивнул и нежно погладил её по плечу, думая о том, что готовит им будущее.
Глава 27
Дон действительно великолепно провёл этот день, и на острове, и по возвращении в Ленориной квартире. Но ей нужно было прочитать кучу материала к завтрашнему семинару, так что выбраться от неё вечером в этот раз не составило проблемы. Сара собиралась весь этот день просидеть дома — она всё ещё разбирала кипу бумаг, относящихся к первому сообщению, так что Дон немало удивился, когда на его звонок домой ответил автоответчик. Конечно, слух у Сары уже не тот; возможно, она просто не услышала звонка, или куда-то вышла, или…
— Где находится датакомм Сары? — спросил он своё собственное устройство связи.
— Дома, — ответил он, установив соединение со своим собратом. — На её тумбочке у кровати.
Дон помрачнел; она никогда не выходила из дома без датакомма, а он сейчас звонил одновременно и на домашний телефон, и на её датакомм. Что-то было не так, он знал это.
Он бегом направился к станции метро Сент-Джордж; участки пути между ним и этой станцией, и между станцией Норт-Йорк-Центр и дверью его дома были единственными, которые он мог ускорить. Остальная часть пути пройдёт на казавшейся ему улиточной скорости поездов Торонтского метрополитена — такси отсюда до Норт-Йорка обойдётся в кучу денег и вряд ли доедет быстрее.
По закону подлости он прошёл через турникет и спустился по эскалатору как раз вовремя, чтобы увидеть закрывающиеся двери отходящего в восточном направлении поезда, а поскольку был вечер воскресенья, ожидание следующего заняло целую вечность.
Связь работала и туннеле, но в ответ он слышал лишь гудки вызова, пока его собственный голос — его прежний голос, звучащий слабо и устало, так непохоже на сегодняшний — не произносил: «Здравствуйте. Ни я, ни Сара не можем сейчас подойти к телефону…»
Дон сидел, уставившись в серый грязный пол и подперев голову руками.
Наконец, через ещё одну вечность, поезд прибыл на станцию Норт-Йорк-Центр, и он кинулся прочь из вагона. Он взбежал по эскалатору, прошёл турникет и оказался на Парк-Хоум-авеню, тёмной и пустынной. Три квартала до своего дома он бежал бегом, на бегу снова звоня и снова не получая ответа. Наконец, он открыл входную дверь и…
Она лежала лицом вниз на истёртом паркетном полу перед шкафом с зеркальными дверцами.
— Сара!
Её руки были раскинуты, и лёгкое летнее платье, что было на ней надето, накрывало её, словно саван. Было ясно, что она упала со ступеней, ведущих из гостиной к дверям.
— Сара, что с тобой?
Она пошевелилась, немного приподняла голову.
— Нет, — сказал Дон. — Нет, нет. Не двигайся!
— Моя нога, — тихо сказала она. — Господи, слышал бы ты этот треск…
Много лет назад он учился оказывать первую помощь.
— Вот эта? — спросил он, касаясь её правой ноги.
— Нет. Другая.
Он сдвинул платье так, чтобы видеть её ноги; синяк и опухоль были ясно видны. Он осторожно дотронулся до неё; Сара вздрогнула. В прихожей не было телефона; Саре пришлось бы вскарабкаться вверх по шести ступеням в гостиную, чтобы позвонить ему, а у неё достало бы равновесия и сил, чтобы прыгать на здоровой ноге. Он вытащил свой датакомм и сказал ему «девять-один-один» — просто имя контакта в эту пост-номерную эру.
— Пожарные, полиция, скорая? — спросил оператор.
— Скорая, — ответил Дон. — Пожалуйста, побыстрее!
— Вы звоните с мобильного устройства, — сказал оператор, — но у нас есть GPS-координаты. Вы находитесь в… — она продиктовала ему адрес. — Всё верно?
— Да, да.
— Что случилось?
Он судорожно вздохнул.