— Ясно.
— Я многое могу простить, — сказала она. — Ты это знаешь. Но когда кто-то приходит и отбирает мои деньги… когда их у тебя так мало, ты… — Она пожала плечами.
Дон посмотрел на неё.
— Я… я не осознавал, что задираю перед тобой нос из-за своего возраста, — медленно произнёс он, — но теперь, когда ты мне об этом сказала, я постараюсь быть… — Он замолчал; он знал, что в состоянии эмоционального стресса он начинает говорить напыщенно. Но правильное слово тут же пришло: — … бдительнее.
— Спасибо, — сказала она, слегка кивнув.
— Я не обещаю, что всё всегда будет правильно. Но я правда буду стараться.
— Не сомневаюсь, — сказала она с того сорта улыбкой страдалицы, которую он больше привык видеть на лице Сары. Дон обнаружил, что улыбается в ответ, и он протянул к ней руки, зовя её встать и обнять его. И когда она это сделала, он крепко прижал её к себе.
Глава 33
Сару всё ещё беспокоила сломанная нога, но Гунтер был настоящей находкой и без устали приносил ей чашку за чашкой бескофеинового кофе, тогда как она оставалась за столом в бывшей комнате Карла.
Она всё ещё работала над стопкой бумаг, принесённых Доном из университета — бумажной копией послания, отправленного на Сигму Дракона из Аресибо и исходными материалами, на основе которых оно было составлено: одна тысяча наборов ответов, случайно выбранная из оставленных на сайте. Сара была уверена, что ключ расшифровки должен скрываться где-то здесь.
Сара уже десятки лет не заглядывала в эти документы и помнила их лишь приблизительно. Но Гунтер мог с одного взгляда на страницу проиндексировать её, так что когда Сара говорила ему, к примеру «Припоминаю пару ответов, которые показались мне противоречащими друг другу — кто-то ответил «да» на вопрос о ликвидации вышедших из репродуктивного возраста стариков и при этом «нет» на вопрос о ликвидации людей, которые являются экономическим бременем», и робот тут же отвечал: «Анкета номер 785».
И всё-таки она часто сердилась и иногда даже плакала от отчаяния. Она не могла думать так же ясно, как когда-то. Это, вероятно, было незаметно в повседневной жизни, состоящей из стряпни и общения с внуками, но становилось до боли очевидным, когда она пыталась собрать пазл, посчитать что-то в уме, пыталась сосредоточиться и подумать. И она так легко утомлялась; время от времени ей обязательно требовалось прилечь, что ещё больше затягивало работу.
Конечно, уже многие обращались к сообщению, посланному из Аресибо, в поисках ключа для дешифровки. И, думала она, если все эти молодые умы его не нашли, то ей, скорее всего, остаётся лишь молиться.
Многие предполагали, что ключом является какая-то одна конкретная анкета: уникальная последовательность восьмидесяти четырёх ответов, что-то типа «да», «нет», «много больше», «вариант три», «равно», «нет», «да», «меньше» и так далее. Сара знала, что существует больше 20 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 возможных комбинаций. Те, у кого не была доступа к полной версии послания Аресибо могли попробовать найти нужную простым перебором, но даже самым быстродействующим компьютерам мира понадобятся десятилетия на то, чтобы перебрать их все. У других, разумеется, была полная версия послания, и они, безусловно, уже попробовали каждый из тысячи содержащихся в нём наборов ответов, но не смогли расшифровать сообщение. Сара продолжала рыться в исходных опросниках, ища что-то — неважно, что именно — что как-то выделялось бы из общей массы. Но, будь оно проклято, ничего не выделялось. Она ненавидела старость, ненавидела то, что она сделала с её умом. Старые профессора не умирают, говорится в старой шутке. Они просто теряют свои факультеты.[59] Это было так смешно, как любили говорить, когда она училась в школе, что она даже засмеяться забыла.
Она попробовала другую комбинацию, но на мониторе снова зажглась надпись «Расшифровка невозможна». Она не ударила кулаком по столу — у неё не хватило бы для этого сил — но Гунтер, должно быть, что-то такое в ней углядел.
— Вы выглядите расстроенной, — сказал он.
Она развернула кресло и уставилась на МоЗо; ей в голову пришла идея. Ведь Гунтер — носитель нечеловеческого интеллекта; может быть, он лучше поймёт, что ищут инопланетяне?
— Гунтер, а ты бы куда спрятал ключ для расшифровки?
— Я не предрасположен к секретности, — ответил он.
— Нет. Полагаю, нет.
— Вы спрашивали Дона? — ровным голосом спросил МоЗо.
59
Труднопереводимая игра слов. Faculty по-английски означает не только «факультет», но и «способность» или «правомочность». Потерять faculties в общем случае означает «сойти с ума», «утратить дееспособность», «впасть в маразм».