Расплатившись с таксистом, Жан-Марк зашел в небольшой супермаркет на первом этаже соседнего дома, купил молоко, мед, бананы и упаковку йогуртов. Вряд ли он сможет проглотить что-то еще: горло по-прежнему болело, и он боялся раздражать его грубой пищей.
Поднявшись к себе в квартиру, Жан-Марк включил автоответчик, и первое, что услышал, было сообщение от Ольги. Она говорила, что едет в Страсбург и нуждается в его помощи. То ли от волнения, то ли от того, что температура опять подскочила, Жан-Марк почувствовал сильный озноб. Он налил в ванну горячей воды и решил прогреться. В это время зазвонил телефон. Он поднял трубку. Это была Ольга.
Остаток ночи Ольга просидела с ногами в кресле, выкуривая сигарету за сигаретой. Спать она больше не могла. Мысли приходили одна отчаяннее другой. Интуиция подсказывала Ольге, что преследователи идут за ней следом, что они не отступят, слишком большие деньги поставлены на кон. Также она прекрасно понимала, что, получив деньги, эти люди не оставят ее в живых. В планы Игоря (а Ольга не сомневалась, что за всем стоит именно он) это явно не входит.
Она очнулась, когда уже окончательно рассвело и встало солнце. Ольга заставила себя принять душ. Завтракать она не могла, кусок не лез в горло. Ни на что уже не надеясь, набрала номер Жан-Марка. И вдруг в трубке раздался его голос.
От неожиданности и радости у нее перехватило дыхание. Господи, какое, оказывается, счастье услышать в трудную минуту близкого человека! Боясь выдать голосом волнение и напугать Жан-Марка, она сначала спросила, как его дела. Хрипя и прокашливаясь, Жан-Марк сказал, что только что прослушал ее сообщение, что болен, отключал телефон, какое-то время его не было дома. Но самое главное, что несколько дней назад на автоответчике оставила сообщение какая-то женщина, судя по едва уловимому акценту, ее бывшая соотечественница. Речь шла, кажется, о каких-то важных документах.
Несколько секунд Ольга в полном замешательстве молчала. Они вышли на Жан-Марка. Не исключено, что они уже в Страсбурге. Что же теперь делать?
Ольга очнулась, услышав, как Жан-Марк настойчиво повторяет ее имя. Она попросила его не волноваться за нее и ни с кем не вступать в разговоры о ней. А так, сказала, в общем, все в порядке, за нее не надо беспокоиться. Услышав тревогу в голосе Жан-Марка, она повторила, что тревожиться не о чем, что она всегда с теплом и благодарностью вспоминает его, просит, чтобы он скорее выздоравливал, и, сделав вид, что не расслышала вопрос о ее местонахождении, быстро повесила трубку.
Аркадий сидел в машине и слушал музыку по радио. Позиция для наблюдения была выбрана отличная. Он видел и единственный подъезд, и торец с пожарной лестницей и черным ходом. Консьержки в доме, на их счастье, не было, а проблем с входными кодами для Аркадия не существовало.
На приборном щитке лежала фотография, на которой были засняты Жан-Марк и Ольга. Оставалось надеяться, что за прошедшие годы бывший муж Ольги не слишком изменился.
У этого лысеющего увальня был вид простачка. А может, это у него от избытка чувств губы вытянулись в такую благодушно-глупую улыбку?
Все входящие и выходящие из подъезда были хорошо видны Аркадию. Три часа назад он сменил Алика и теперь настроился на долгое ожидание. Положив ноги на соседнее сиденье, он достал бутерброды, воду и, перекусывая, еще раз прокручивал в мозгу возможные варианты развития событий. И тут он обратил внимание на плотного мужчину, который с пакетом провизии вышел из супермаркета и теперь перебегал дорогу напротив дома. Ошибиться было невозможно: господин в сером плаще, с обмотанным вокруг горла шарфом был не кто иной, как бывший муж Ольги.
Аркадий тут же вызвал по мобильному Алика. Нечего со своей кралей матрас проминать в гостинице. На работе все-таки. Поджидая компаньона, он позвонил Игорю, рассказал о новостях и попросил дальнейших указаний. Голос шефа не предвещал ничего хорошего. Игорь мрачно поинтересовался, как это они, джеймсы бонды хреновы, умудрились упустить Ольгу в Париже. Сбивчивых оправданий Аркадия он слушать не стал, велел сутки-двое следить за домом: вдруг появится Ольга или же Жан-Марк решит где-то встретиться с ней. Если за два дня ничего не произойдет, надо будет выходить напрямую на бывшего мужа «комсомолки».